— Видел я его на прошлой неделе да еще сегодня ночью в то самое время, как шел через Кремль от одного из моих прежних учителей к Андрею Матвеевичу, чтобы вместе с ним на рассвете сюда отправиться.

— Что же он делал в Кремле?

— Бродил взад и вперед по площади около царского дворца с каким-то другим человеком и смотрел, как выламывали во дворце, у Мовной лестницы, окошко. Мне показалось это странным, однако я подумал: боярин знает, что делает; видно, цари ему приказали. Я немного постоял. Окно выломали, и вышел к Нарышкину из дворца истопник Степан Евдокимов, которого я в лицо знаю, да полковник стрелецкий Петров. Начали они что-то говорить. Я расслышал только, что Петров называл неизвестного человека, стоявшего с Нарышкиным, Федором Ивановичем.

— Так зовут Шакловитого, — сказал Бурмистров с тревогой в голосе и, вскочив, заходил по комнате.

— Ночь была довольно темная, — продолжал Андрей, — и они сначала меня не видели. На беду, месяц выглянул из-за облака. Вдруг Нарышкин как закричит на меня: «Пошел своей дорогой, зевака! Не смей смотреть на то, что мы делаем по царскому повелению». «Нет, нет! — закричал Федор Иванович. — Лучше поймать его. Хватай его, Петров!» Полковник бросился за мной, но не догнал: я бегать-то мастер.

— А где царь Петр Алексеевич? В Москве? — спросил Бурмистров.

— Я слышал, что его ждали в Москву сегодня к ночи, — ответил Андрей.

— Прощай, милая Наталья! — сказал Бурмистров. — Я сейчас же еду! Дай Бог, чтоб я успел предостеречь царя.

Все удивились. Наталья была поражена и встревожена таким внезапным решением жениха, но, видя его состояние, спрашивать ничего не стала. Спросил его Лыков.

— Да с чего ты, пятисотенный, взял, что царю грозит опасность?

— Я тебе это объясню на дороге. Ты поедешь со мной?

— Пожалуй. Для царя Петра Алексеевича готов я ехать на край света, не только в Москву. К ночи-то мы туда поспеем.

— И я еду с вами! — сказал Андрей. — Я хоть и плохо верхом езжу, однако с лошади не свалюсь и от вас не отстану. Александр Македонский и с Буцефала, правильнее же сказать с Букефала, не свалился. Неужто, Андрей Матвеевич, твой гнедко меня сшибет?

— А меня пусть хоть и сшибет моя вороная, только я от вас не отстану, опять на нее влезу, да поскачу, — сказал Лаптев. — Прощай, жена!

Все четверо сели на лошадей, быстро простились и поскакали к Москве.

С наступлением вечера в Москву начали стекаться стрельцы из окрестных слобод. Цыклер и Чермной расставляли их в разных укромных местах, а большую часть собрали на Лыков и Житный дворы, находящиеся в Кремле, и стали ждать приказаний Шакловитого.

— Мне кажется, — сказал Чермной стоявшему рядом полковнику Цыклеру, — что мы и сегодняшнюю ночь проведем здесь зря. Вчера мы его тоже ждали, однако он не приехал из Преображенского.

— Авось приедет сегодня. Это кто к нам крадется? — насторожился Цыклер, пристально всматриваясь в приближавшегося к ним человека. — Ба, да это истопник Евдокимов! Добро пожаловать! Что скажешь нам, Степан Терентьич? Что у тебя за мешок?

— С денежками, господин полковник. Изволь-ка их посчитать да раздай теперь же стрельцам. Так приказано.

— Давай сюда! Это доброе дело! Не видал ли ты нашего начальника? Куда он запропастился? Мы уж давно здесь его ожидаем.

— Сейчас он в Грановитой палате. Там и заночует, если и сегодня не приедет к ночи из Преображенского он-то. Вы понимаете, о ком я говорю?

— Где нам понять! — воскликнул Чермной. — Эх ты, придворная лисица! Даже с нами не можешь говорить без обиняков. Чего ты трусишь?

— Лучше, господин подполковник, лишнего не говорить! Счастливо оставаться! Мне идти пора!

Вскоре после ухода истопника явился Шакловитый. Собрав около себя пятидесятников и десятников стрелецких, он сказал:

— Объявите всем, что я с часу на час жду вестей от полковника Петрова, который послан мною в Преображенское. Если вести придут оттуда хорошие, то на Ивановской колокольне ударят в колокол, и тогда надо напасть на дома изменников и врагов царевны и всех изрубить без пощады. Вот вам список изменников. Все, что вы найдете в домах у них, возьмите и разделите между собой. Потом ступайте к лавкам торговых людей, который держат сторону изменников: все товары и добро их — ваши!

В списке, который Шакловитый подал стоявшему близ него пятидесятнику, были имена бояр, преданных царю Петру Алексеевичу, и многих богатых купцов. В числе последних находился и Андрей Матвеевич Лаптев.

Сказав еще несколько слов на ухо Цыклеру и Чермному, Шакловитый вместе с ними удалился в Грановитую палату. Вскоре прибыл к нему стрелец, посланный из Преображенского Петровым, с письмом. Шакловитый, вырвал от нетерпения из его рук письмо и, приказав ему идти на Лыков двор, прочитал вполголоса Цыклеру и Чермному: