— Отдал тебе ключ!

— А что ты сделал еще до этого? Ты подобрал ключ, который я видел в замке. Выпрямился. Перевел дыхание. И вот так ударил кулаком по ладони левой руки! — Марк сам ударил кулаком по ладони, на секунду сведя руки, после чего опустил их. — Лишь после этого ты протянул мне ключ и сказал: «Открывай». В этом-то и был фокус, Тоби. В подмене ключей. Тот, что ты протянул мне, был настоящим ключом, тем самым, что сейчас лежит на столе. Но в замочной скважине я видел не его. — Марк сделал паузу. — Короче говоря, Тоби, — сказал он, — ключ в дверях был макетом. Фальшивкой.

— Но этого не могло быть! Он бы не подошел, да и ты бы заметил, что это фальшивка, когда проталкивал его.

— Отнюдь. Подошел бы почти любой ключ примерно таких же размеров — если предварительно поработать над ним. Могу показать, как ты это сделал.

Марк взял со стола ключ и поднес его к свету. Большим пальцем он провел по стержню ключа от головки к фланцу, так что тот скрылся из виду под подушечкой большого пальца.

— Предположим, что у тебя есть еще один ключ. Например, это мог быть ключ от гостиной в бунгало. Я знаю, что он исчез: прошлым вечером я видел, как из замочной скважины гостиной пробивался свет, когда включили лампу. — Марк откашлялся. — Кроме того, у тебя есть доступ к набору стальных напильников из мастерской доктора Кента. Работа над ключом могла занять час времени; ты, конечно, покрылся испариной, но в конце концов незакаленное железо не устояло перед сталью напильника. — Марк избегал смотреть на Тоби. — Тебе надо было всего лишь перепилить стержень у фланца. Он упал. У тебя осталась только головка на стержне. — Марк помолчал, собираясь с мыслями. — Остальное было еще проще. Ты вышел из спальни. Закрыл двери. Запер их снаружи настоящим ключом. С внешней же стороны просунул сквозь замочную скважину макет ключа и оставил его там. Если кто-то поглядит в замочную скважину снаружи, он не заметит отсутствия фланца, поскольку головка на другом конце перекрывает поле зрения. — Марк сделал паузу. — «Смотреть снаружи или изнутри — через окошки ничего нельзя заметить». Конечно, нельзя: с обеих сторон ключ выглядит как настоящий. Известное письмо, написанное восемьдесят лет назад, настойчиво подчеркивает, что окна были заперты изнутри; и столь же настойчиво повторяет, что дверь тоже была заперта изнутри.

Марк снова сделал паузу. И снова бросил ключ, который звякнул, упав на столешницу.

— Вот так ты это сделал, Тоби. Когда ты извлекал фальшивый ключ из-под двери, настоящий был зажат у тебя в левой руке. Правой рукой ты прикрыл стержень фальшивки, чтобы скрыть отсутствие фланцев. Ты подменил ключи, вот и все. Теперь ты это признаешь?

— Нет! — произнес Тоби таким странным голосом, что Марк вздрогнул.

— Но ты признаешь все остальное?

— Нет!

— Тоби, я не хочу ввергнуть тебя в неприятности; я стараюсь вытащить тебя из них! Полиция знает, что тут было убийство.

— Значит, полиция в курсе? Ты этого не говорил!

— Да. Им это было известно с самого начала. И теперь мы все выяснили… кроме имени настоящего убийцы…

— Но его-то мы не знаем, не так ли? — сказал Тоби тем же самым странным напряженным голосом. — Нет, клянусь Господом! Мы очень умные, но этого мы не знаем!

— Тоби, что с тобой происходит?

И тут слова Тоби оглушили его, словно пощечина.

— Ты дурак, — сказал Тоби.

Одним рывком он оказался за столом, уставленным цветочными вазами. И тут Марк увидел его лицо, на которое упали розовые отблески, проникающие в комнату из открытых дверей.

— Ты дурак! — повторил Тоби. — Ты хочешь увидеть, как твою жену арестовывают за убийство? Нашу Роз убила Бренда, и лучше, чтобы ты это услышал здесь и от меня.

Удары эти были столь неожиданны, что вызвали у Марка лишь Отупение. Оно длилось долго, не сразу к нему вернулась способность соображать. Марк с трудом взял себя в руки.

— Ты же не веришь на самом деле в эту ерунду, не так ли?

— Ерунду? Да мы оба знаем, что так и было.

— Тоби, не сошел ли ты с ума?

— Ага! Где-то я слышал эти слова? Послушай, Марк: что ты по-настоящему знаешь об этом деле? Копы тебя уже прихватили?

— Нет, меня еще не допрашивали.

— А меня выжали до последней капли. Раз уж ты думаешь, что тебе все известно, скажи, во сколько, по-твоему, была убита Роз?

— По словам доктора Фелла, в половине первого или даже раньше. Но не намного. Вскрытие показало то же самое.

— О господи! — заорал Тоби, но тут же взял себя в руки. — Это официальный вердикт. Но время — это единственный фактор, на который нельзя положиться; ни один судебный медик не сможет и не захочет дать руку на отсечение за точность этих данных. Копы считают, что Роз была убита примерно в полночь или сразу же после нее, что в общем несущественно. Где в полночь была Бренда?

— Она…

— Где в полночь была Бренда?

Марк справился с дрожью в ногах и сглотнул комок в горле.

— Она была рядом с бунгало. Но не менее чем в двадцати футах от него. И ни на шаг ближе! Она тут же села в машину и уехала.

— Так она тебе рассказывала?

— Тоби, ты…

— Ответь мне! Так она тебе рассказывала?

— Да! И это правда!

Тоби медленно, как Марк в поисках ключа, запустил руку в карман. То, что он извлек, было скручено в комочек и похоже на очень короткую магнитофонную ленту. Предмет представлял собой матерчатую полоску пурпурного цвета…

Взявшись за ее конец, который в тускнеющем свете от дверей казался уже не пурпурным, а серо-черным, Тоби размотал полоску и положил ее на стол рядом с ключом.

— Да! — приглушенным голосом произнес Тоби. — Это красный матерчатый поясок от платья, которое было на Бренде в ночь убийства. Я не представлял, как она его потеряла, пока в воскресенье утром не поговорил с Джудит Уолкер. Но Бренда в самом деле уехала в машине. — Бледное и осунувшееся лицо Тоби было полно искреннего сострадания. — Выводы сделай сам, Марк. В два часа утра я нашел поясок в бунгало, на полу перед спальней, где вскоре после полуночи была заколота Роз Лестрейндж.