Катрин отдала бы все на свете, чтобы точно так же прикрепить муслиновую вуаль к копью Арно. Но ее внимание отвлекла ложа герцога, где, по-видимому, что-то происходило. Принцесса Маргарита встала и, глядя на де Ришмона, спросила:

— Прошу вашего разрешения, монсеньор! — ее чистый голос был услышан всеми присутствующими.

Де Ришмон кивнул с улыбкой, исказившей его изуродованное лицо.

Катрин вспомнила мольбы принцессы во дворце Сен-Поль и сквозь навернувшиеся слезы увидела, как Маргарита наклонилась вперед и прикрепила вуаль голубого цвета к копью Арно, с улыбкой произнеся:

— Пусть Господь придаст вам отваги, Арно де Монсальви. Ваш брат был моим другом. Ваше дело благородно. Я буду молиться за ваш успех!

Несмотря на доспехи, Арно поклонился, чуть коснувшись шеи лошади:

— Благодарю вас, милостивая госпожа! Я буду сражаться с любовью к вам и доблестному воину, которому посчастливилось стать вашим мужем. Я горжусь этой честью и скорее умру, чем изменю ей. Пусть Господь даст вам столько же счастья, сколько добра в вашем сердце!

Лицо Филиппа Бургундского нервно передернулось, казалось, он постарел на десять лет. Не глядя на брата, Маргарита вернулась на свое место. Противники повернулись спинами друг к другу и поскакали в разные концы арены, где оруженосцы подготовили их копья из ясеневого дерева с острыми железными наконечниками. Катрин по красным волосам узнала де Ксантрая, секунданта Арно. Он должен будет скрестить копье с копьем господина де Ребека, секунданта Вандома. Трубачи протрубили снова. После этого герольд громко выкрикнул:

— Перережьте веревки! Теперь сходитесь! Веревки под ударами ножей герольдов упали на землю. Арена очистилась, и бой мог теперь начаться. С копьями на изготове и поднятыми щитами бойцы устремились навстречу друг другу.

Катрин на секунду закрыла глаза. Она слышала сквозь тяжелый топот лошадиных копыт по жесткой земле, из-за огромного веса брони, как бьется ее сердце. Зрители на трибунах затаили дыхание. Эрменгарда предостерегающе положила на девушку свою руку.

— Смотри! На это стоит посмотреть. Благородная женщина должна учиться скрывать свои чувства! — затем она добавила тише:

— Открой глаза, ради Бога! Твой муж смотрит на тебя! — Катрин быстро открыла глаза.

Раздался сильный грохот, и громкий крик вырвался из груди присутствующих. Копья вонзились прямо в середину щитов. Это был неистовый удар, рыцари покачнулись, но удержались в седлах и рысью поскакали назад, чтобы взять новые копья.

— Я думаю, что увидим интересный поединок, — заметил де Сан-Реми. — Это был красивый удар!

Катрин взглянула в его сторону. Такой азарт в минуты, когда решалась жизнь людей, удивил ее.

— Как же так, вы не поддерживаете короля Франции, хотя родились в Абервиле? — спросила она, пытаясь уязвить его. Но он не ответил на ее выпад.

— Я поддерживал раньше, — . ответил он спокойно. — Но двор Изабеллы настолько испорчен, что совершенно не ясно, является ли так называемый Карл VII законным королем Франции. Я предпочитаю герцога Бургундского.

— Хотя, как видно, вы поддерживаете Арно де Монсальви.

— Потому что он мне нравится. Будь он не за Карла VII, не было бы большего удовольствия, чем сражаться рядом с ним.

— То, что он поддерживает короля, должно быть достаточным для вас, — сказала Катрин строго. Эрменгарда подала ей знак замолчать. Оба рыцаря опять помчались галопом навстречу друг другу с таким азартом, что немного не рассчитали. Лошадь Бастарда вильнула в сторону как раз в тот момент, когда должна была поравняться с боевым конем Арно. Копья прошли мимо целей, и кони разнесли бойцов в разные стороны. Прежде чем вновь сойтись, они вернулись к своим шатрам. Арно поднял забрале и вдохнул свежего воздуха.

Катрин следила за ним, страстно желая поймать его взгляд, когда он медленно рысью проезжал мимо передних рядов трибуны. Она заметила, как дрогнуло мужественное, красивое лицо юноши, и улыбнулась, вложив в улыбку всю свою любовь. Ее лицо так светилось, что Арно непроизвольно подался вперед и нагнулся, как будто собираясь туже завязать голубой шарф на копье. Он задержался всего лишь на долю секунды, но этот миг наполнил ее радостью. Впервые в их встретившихся взглядах не было ни презрения, ни холодности. В них раскрылось такое теплое чувство, на которое Катрин и не рассчитывала. Но миг прошел. Бой призвал рыцарей.

Соперники без особого успеха сломали несколько копий. Несколько раз Арно сгибался под могучими ударами Бастарда, но оставался в седле. В пятой схватке копье Лионе-ля все же угодило в шлем молодого человека, как раз в месте соединения с забралом. Катрин подумала, что такой удар может стоить головы. Но пока все обошлось: из-за забрала, которое было сорвано с одной стороны и открывало лицо Арно, лишь струились два ручейка крови.

— Он ранен! — закричала Катрин, приподнявшись со своего места. — Ужасно, Господи! — Она почувствовала удушье. Вопль сорвался с ее губ, таких же белых, как платье. Чтобы заставить ее сесть, Эрменгарда буквально повисла у нее на плече.