Шрифт:
Пообедав в столовой отеля «Стивене», Даруэнт написал письмо Джону Таунсенду [66] , самому знаменитому из раннеров с Боу-стрит, и велел доставить его с посыльным в собственные руки. Он также написал подробный отчет о дневных и вечерних событиях, адресовав его Хьюберту Малберри, эсквайру, в дом 11а на Грейз-Инн-роуд.
На спектакле Итальянской оперы в «Хеймаркете» Кэролайн сидела в ложе лорда Элванли рядом с круглолицым пэром, слушая новую певицу мадам Вестрис в «Похищении Прозерпины» [67] . Кроме партера, зал представлял собой высокий полукруг частных лож. Лампы за сценой служили единственным источником света. Когда лорд Элванли попытался поцеловать Кэролайн в плечо, ему позволили это сделать, хотя еще недавно подобные вольности встречались в штыки. Кэролайн казалась сердитой, но не на него.
66
Таунсенд Джои — раннер, исполнявший обязанности телохранителя принца-регента и оставивший мемуары.
67
«Похищение Прозерпины» — опера немецкого композитора Петера фон Винтера (1754-1825).
В своей квартире над конюшнями молодой Тиллотсон Луис плясал от радости. Наконец-то он получит щедрую ссуду от ростовщика Кинга, так как его отец умирает и его ожидает наследство.
Харриэтт Уилсон [68] , светловолосая чаровница, содержавшая салон-бордель для джентльменов, которых обслуживали ужином в позолоченном зале, этим вечером принимала гостей. Джемми Флетчер заигрывал с ее сестрой, не забывая о цыпленке и шампанском.
Запершись в своем кабинете на Линкольнз-Инн-Филдс, Илайес Крокит при свете единственной свечи корпел над документами.
68
Уилсон Харриэтт (1786-1846) — английская куртизанка, оставившая мемуары.
Долли Спенсер мирно спала в Янтарной комнате дома Кэролайн, ее светлые волосы разметались на подушке. С одной стороны кровати, украшенной орнаментом в стиле Людовика XV, сидела за шитьем миссис Огастес Роли, а с другой стороны ее бледнолицый муж читал «Гая Мэннеринга» [69] . Мистер Херфорд наблюдал за происходящим в углу, подпирая рукой подбородок.
В «Юнион армз», пивной Тома Крибба на Пэнтон-стрит, дородный чемпион Англии покуривал длинную глиняную трубку в уютной комнате, порой поглядывая на Хьюберта Малберри, сидящего в деревянной кабинке, попивая ром с корицей.
69
«Гай Мэннеринг» — роман Вальтера Скотта (1771-1832).
С тренировочного ринга в соседнем помещении доносились звуки ударов кулаками в легких боксерских перчатках.
В соседней с Малберри кабинке Джек Бакстоун зевал над газетой трехдневной давности. Вскоре к нему подошел коренастый мужчина с хриплым голосом, назвавшийся Красноносым, и сообщил, что принес джентльмену письмо.
В ночи слышались бой часов на колокольне и выкрики ночного сторожа. В своей спальне в «Стивенсе», при тусклом пламени свечи, Даруэнт, полностью одетый, сидел у окна, глядя на Бонд-стрит.
— Уимблдон-Коммон, недалеко от мельницы. Завтра в пять утра...
Месяц назад в это время его собирались повесить.
Глава 11Пистолеты на рассвете
Кучер щелкнул кнутом, увидев впереди «туннель», смутно темнеющий в белом тумане. Две вороные лошади, запряженные в красную коляску, пустились галопом в сторону Уимблдон-Коммон.
Даруэнт, закутанный в черную накидку, упорно смотрел вперед.
— Время? — спросил он.
Джемми Флетчер, в такой же накидке, пошарил в жилетном кармане, достал золотые часы и дрожащей рукой открыл крышку.
— Без десяти пять, старина. — Он тщетно пытался унять дрожь в голосе.
— Вы опоздали.
— Ничего не мог поделать. Я как выжатый лимон. Эта чертова женщина... Ладно, обойдемся без имен.
Кнут снова щелкнул.
— Вы раб своих чувств, Джемми. Никогда не можете отказать себе в удовольствии.
Туман был абсолютно непроницаемым, и дорогу между живыми изгородями с трудом удавалось разглядеть. Холодная белая пелена проникала сквозь одежду, вызывая озноб, мешала дышать, приглушала стук копыт и дребезжание коляски.
— Вы чертовски хладнокровны, Дик, — с завистью произнес Джемми. — Неужели вы не боитесь?
— Конечно боюсь. Моя рубашка прилипла к спине от пота, несмотря на холод. Я должен прилагать усилия, чтобы говорить медленно. Но если мы применим наглядный способ проверки...
Даруэнт извлек правую руку из-под накидки, вытянул ее вперед и расставил пальцы. Рука и пальцы были неподвижны, как у статуи.
— Вот каким образом люди приобретают незаслуженную репутацию смельчаков, — сухо сказал Даруэнт.
Джемми судорожно глотнул.
— Дик, старина, дело в том, что...
— Бакстоун убьет меня? Всадит мне пулю в лоб?
— Я этого не говорил!
— Но это вполне возможно. — Даруэнт повернулся к Джемми, заставив себя улыбнуться. — Думаю, вы любите заключать пари. Не хотите сделать ставку на результат?
— Черт побери, Дик, я не могу этого сделать! — воскликнул шокированный Джемми. — Я ваш секундант. А кроме того...
— Кроме того, как вы сможете получить выигрыш с мертвеца?