Шрифт:
– Они ехали на машине. Зи наотрез отказывается летать.
– Забавно для жены военного летчика.
– Не очень. Нельсон участвовал в бомбардировках Кореи, когда она одна с маленьким Джеком оставалась дома. Затем он был испытателем. Я думаю, она боялась остаться вдовой. Приятель Нельсона погиб, когда самолет разбился. Тейта назвали в его честь.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я отправился в офис Тейта, якобы поменять рамки у фотографий. Мне удалось расспросить секретаршу о людях, изображенных…
– Стоп! Стоп!
Сообразив, что пульт у нее в руках, Эйвери остановила пленку, перемотала в обратную сторону и запустила вновь. Тихо со страхом произнесла:
– Он был в аэропорту, когда мы прилетели в Хьюстон.
– Кто? – хором спросили Вэн и Айриш.
Эйвери снова перемотала пленку.
– Вэн, это все еще аэропорт Хобби?
– Да.
– Вон, видишь, седой. В желтой тенниске.
– Где? Я не вижу, – проворчал Айриш.
– И что он? – спросил Вэн.
Эйвери перемотала пленку.
– Можно остановить?
– Да, черт возьми! – Айриш выхватил пульт у нее из рук. – Скажи когда, я не видел.
– Сейчас!
Он нажал на кнопку и остановил запись. Эйвери села на колени перед экраном и показала Айришу того человека. Он стоял сзади, сбоку.
– Он был в нашей гостинице, – сказала она, и эта мысль ее поразила. – Мы торопились на митинг, и он задержал для нас лифт.
Потому-то она и заметила его в Мидленде. Она только что видела его в Хьюстоне, но еще не успела сообразить, что потный мужчина, выходящий из спортивного зала гостиницы, и человек в ковбойском костюме – одно и то же лицо.
– Ну и?
– Он был и в Мидленде. Он был в аэропорту, когда мы приземлились. Позже я видела его в Далласе, в Саутфорке, на обеде по сбору средств для предвыборной кампании.
Вэн и Айриш озабоченно переглянулись.
– Может быть, совпадение?
– Ты действительно так думаешь? – сердито спросила Эйвери.
– Ну ладно, возможно, он рьяный сторонник Ратледжа, следующий повсюду за своим кумиром…
– Он не состоит в штабе.
– Ты не можешь знать всех его членов.
– Я почти уверена, – сказала она. – Я практически каждый день бывала в штабе избирательной кампании, с тех пор как мы вернулись, но я не видела его среди добровольных помощников. К тому же он никогда не приближался к нам, а был всегда где-то в толпе, с краю.
– Ты делаешь поспешные выводы, Эйвери.
– Нет! – Возможно, это было сказано самым резким тоном, каким она когда-либо говорила с Айришем. Это неприятно удивило их обоих, но она лишь слегка смягчила тон, продолжая: – Я знаю, что ты думаешь, но ты не прав.
– Что же я думаю?
– Что я увлеклась, делаю поспешные выводы, не проверив факты, реагирую эмоционально, а не думаю.
– Ты сама это сказала. – Вэн откинулся на спинку дивана и поставил стакан с виски на свой впалый живот. – С тобой это случалось и раньше.
Эйвери взяла себя в руки.
– Давайте посмотрим все записи и увидим, ошибаюсь ли я.
Закончилась последняя пленка, экран засветился, и наступила тишина, нарушаемая лишь свистом перемотки.
Эйвери поднялась и повернулась к ним лицом. Она не стала тратить времени на доказательства своей правоты. Записи говорили сами за себя. Этот человек был почти на каждой пленке.
– Он знаком кому-нибудь из вас?
– Нет, – сказал Вэн.
– Он был во всех городах, где мы были. – Эйвери заговорила громче. – И вечно скрывался где-то на заднем плане.
– Не скрывался, а стоял, – поправил Айриш. – Стоял и пристально смотрел на Тейта.
– Как и ты, большую часть времени, – прибавил Вэн. – Это же не значит, что ты собираешься его убить.
Она медленно подняла глаза на него:
– Не кажется ли тебе странным, что человек сопровождает кандидата в сенаторы во всех его поездках, не являясь членом избирательного комитета?
Они переглянулись, пожав плечами.
– Это странно, – уступил Айриш. – Но у нас нет его фотографии с пальцем на спусковом крючке.
– Ты видела его на заводе «Дженерал моторс»? – поинтересовался Вэн.
– Нет.
– Это была самая большая враждебно настроенная аудитория, к которой Тейт обращался, – сказал Айриш. – Разве не удачное место, чтобы выполнить задуманное?
– Возможно, бросивший бутылку опередил его.
– Но ты сказала, что не видела Седого там, – сказал Вэн.