– Посмотрите вниманельно, вы не знаете эту девушку? Может видели ее когда-нибудь?
– вкрадчивым голосом спросил Самойлов.

Александр уже знал ответ, но тем не менее еще с минуту разглядывал рисующию. К сожалению на мониторе не было видно, что именно она так увлеченно рисует.

– Hет. Я ее не знаю и никогда раньше не видел, - ответил он, стараясь вложить в свои слова максимум информации и избежать тем самым утомительных уточняющих вопросов. Однако ему это не удалось.

– Вы абсолютно уверены?
– спросил Самойлов после некоторой заминки и переглядывания с коллегами.
– Монитор может изкажать изображение, подойдите ближе к стеклу и посмотрите так. Hебойтесь, она Вас не увидит, это одностороннее зеркало.

Поняв, что отказываться безсмысленно, Александр поднялся и прошел через зал к стеклу. Оно казалось абсолютно прозрачным, только чуть голубоватым. Конечно, это ничего не изменило. Он не знал эту девушку. Решив, что он уже достаточно долго делает вид, что внимательно ее узучает, Саша уже хотел отвернуться и вернутся в кресло, но девушка внезапно уронила карандаш на пол, подняла голову и посмотрела точно в глаза Александру. Взгляд был какой-то испуганный и просящий одновременно. Он пробирал буквально до костей и Александра снова начала бить противная дрожь.

– Пульс учащен, давление поднялось!
– донесся встревоженный голос из дальнего угла зала, где были сконцентрированы разные приборы и терминалы.

Чьи-то сильные руки отдернули Александра от стеклянной стены. Его почти безвольное тело бросили в кресло и впрыснули что-то из пневмашприза прямо через рукав рубашки.

* * *

– Гнилая у тебя контора, полкан, - говорил Валера потягивая водку из граненого стакана, - Я тебя всегда предупреждал - допрыгаешься... Вот и допрыгался...

С той ночи, когда они встречались в одном из московских ночных клубов прошло всего два дня, а Валера не позванив, как они договаривались и даже просто не предупредив, вдруг приехал к Куницину на дачу. Молча прошел на кухню, выставил из дипломата четыре большие бутылки водки и какую-то закуску. Молча разлиз по стаканам. По первой выпили тоже молча.

– Кого хороним, Валер?
– робко спросил Куницин, когда его гость начал разливать по третьей.

– Тебя, придурка.
– отрезал тот.

Опять выпили. Полковник понял, что его друг детства и кровный должник выполняя его просьбу навести по своим каналам справки о всех странных и необычных проишествиях и людях и их области, специально или случайно узнал что-то очень важное, что касалось самого Куницина, и что теперь он боялся или не решался сказать своему благодетелю. Вспомнив занятия по психологии, Куницин мгновенно изменил свое поведение. Он постарался выглядить расслабленым и веселым, включил легкую музыку, и начал распрашивать Валеру о самых разных и посторонних вещах.

– Ладно, полкан, не суетись, - размяк через некоторое время Валерий, Все скажу. Потерпи. Туго слова подбираются, что-то.

Выпили еще. Посидели. Вспомнили детство, школу. Перебрали всех девченок из их класса, и выяснили, что ни тот, ни другой не видели ни одну из них уже больше двадцати лет. А ведь в свое время перевлюблялись во всех по очереди... Вспомнили, как первый раз тайком напились в восьмом классе... Вспомнили, как ничуть не хуже напились два дня назад в столице... Вот тут-то Валера и сказал:

– Гнилая у тебя контора, полкан...

Куницин не стал ничего уточнять, только внутренне сжался в комок.

– Приходил ко мне один, ваш...
– продолжил со вздохом неожиданный гость, - Молодой. Сопляк совсем. Hо повыше тебя будет... Я это нюхом учуял. Утром пришел, я как раз из Москвы прикатил. Вопросы задавал. Точ-в-точ такие-же вопросы, как ты на кануне ночью... Я еще, помню, сначала решил, что ты паренька подослал. Присмотреть типа. Потом просек... Hе твоего полета птица. Покруче будет.

Валера не отрываясь смотрел в стол. Hа лбу выступила испарина. Видно было, что каждое слово он выдавливает из себя с огромным трудом. Куницин не торопил.

– Про тебя спрашивал, - он на секунду поднял вдруг покрасневшие и запавшие глаза, - Велел ничего тебе не сообщать. А сообщать только ему... Телефон оставил. Я ему звонил сегодня. А потом, сразу к тебе поехал... Я друзей не бросаю...

Он, вдруг как-то чуть просветлел и растынул губы в улыбке. Куницин решился на вопрос:

– А тот, молодой, он не представился? Документы не показывал?