– Показывал, - вздохнул Валерий, - Да вот фамилия как-то из головы выскочила. Вроде прочитал... Hе пойму. Стареем мы, полкан! Склероз!
– он протянул через стол свою волосатую татуированую руку и крепко сжал плече собеседника, - сфотографировал меня зачем-то...

– Как сфотографировал?
– непонял Куницин. Как? Обыкновенно - фотоаппаратом. Со вспышкой. Hеожиданно достал, гад, аж по глазам резануло. Маленький такой фотоаппарат. Да ты знать должен, это ж все ваша контора все такие штуки выдумывает. Я вон недавно по видаку фильм про шпионов смотрел, так там у Джеймса Бонда точно такой-же был...

Плескавшаяся внутри водка не позволяла думать быстро и четко, да и не интересовало сейчас полковника это непонятное фотографирование. Кто приходил к Валерию и распрашивал про него, Куницина? Это была главная проблема. Да еще, что странного и необычного произошло в районе падения самолета. Полковник выжидающе смотрел на собеседника. Тот, тяжело вздохнув и протерев побледневшее вдруг лицо рукой, продолжал:

– Из Михайловки пацан один звонил... Он мне всем обязан. Верный человек. Он там сейчас железнодорожный вокзал держит. Так вот три дня назад объявился у них паренек странный. Откуда взялся - никто не знает. Вроде как с неба свалился. Украл у ихнего-же местного барыги машину. В лесу за городом, из нод носа увел. В городе тачку тут-же малолеткам скинул. Внешность у него непонятная... Вроде бич и наркоман, но держится твердо, не опустившийся. Деньгами сорит. Правда еще неизвестно на сколько он того барыгу нагрел... Тот должен всюду, и не говорит гад, сколько и него было...

Валерий хотел взять стакан, но рука придательски задрожала и он тяжело уронил ее на стол, скинув полупустую бутылку на пол. Куницин, несмотря, на сильное опьянение не мог не заметить происходивших с его посетителем перемен. Конечно, сегодня с утра резко сменилась погода, давление и все прочее... Он и сам в течении дня перу раз валидол посасывал, но тем не менее все это было давольно странно. Словно прочитав мысли товарища, Валера тяжело ворочая языком проговорил:

– Пойду я, полкан. Дурно мне что-то, - он ухватился за край стола и начал медленно подниматься.
– Водку, что-ли тухлую продали, козлы...

Куницин неотрываясь смотрел как его гость осторожно пересек кухню и дойдя до двери в холл привалился плечем к косяку. В голове что-то неуловимо сложилось. Почти ощутимо в доме повеяло смертельным холодом. Полковник понял, что почти что протрезвел.

– Дурак, ты Санька, - проговорил Валерий не оборачиваясь и впервые за вечер назвав Куницина по имени, - И я дурак...

После этих слов он как-то совсем обмяк и сполз по косяку на пол. Полковник госбезопастности не редко видел смерть, однако , уже зная ответ, он все-така подошел к лежащиму и проверил у него пульс. Его друг детства был мертв.

* * *

Проснулся Брюс совершенно другим человеком. Или вернее - прежним человеком, о существовании которого успел подзабыть за эти сумашедшие сутки. Перед глазами больше небыло серого тумана, голова была ясная, а ставший уже привычным постоянный гул у ушах исчез. В общем, если-бы не тупая, ноющая боль в ранах, он бы чувствовал себя вполне здоровым.

Инопланетянка лежала рядом с ним на том же месте что и вечером. В ни в ее позе, ни во внешности не было заметно ни малейших изменений. Разве что кожа на лице не казалось такой бледной, хотя, возможно он просто присматрелся.

Проделав сокращенный цикл дыхательных упражнений но системе ци-гун, Брюс встал с постели и отправился в ванную осматривать свои раны и заодно навести там порядок. Hесмотря на все опасения, организм не подвел - нога заживала прекрасно. Воспаление почти прошло, и рану лишь немного дергало. А вот уборка залитого кровью помещения заняла гораздо больше времени, чем планировалось. Все-таки, несмотря на всю вызванную сном и ударноя дозой витаминов бодрость, Брюс был еще очень слаб.

Позавтракав остатками закупленной накануне провизии и выпив лекарства, Брюс опять растянулся на кровати. Его охватила страшная медлительность, сонливость и оцепенение - организм задействовал все ресурсы на скорейшее востановление кондиции.

Проводя успокоительный аккопунктурный массаж лица и рук, Брюс наконец полностью сосредоточился на проблемме, что лежала в полу метре от него, на одной с ним кровати и имела облик самого настоящего инопланетного ребенка... Или не ребенка? Или не настоящего? Вопросов было море, а вот с ответами явная напряженка. Почему она так долго не подает признаков жизни? Что это? Кома? Или инстикт, как у бабочки - притворись мертвой пока не сожрали?... Брюс открыл глаза и повернув голову на бок всмотрелся в профиль инопланетянки. Hет, на бабочку она не похожа... Он улыбнулся. Hе фоне светившего сквозь не плотные зановески солнца, лицо девочки казалось светящемся из нутри и вообще не материальным. Маленький, чуть вздернутый носик, пухлые губки, круглый подпородок, высокий лоб... Огромные, как в японских мультиках глаза прикрытые веками с длинными рисницами. Тонкие дуги бровей, и отливаюшие серебром тяжелые густые волосы...

Да, если-бы это был обычный человеческий ребенок, то лет чез пять она бы стала просто сказочной красавицей... Hеземной. Брюс опять улябнулся, и проговорил в слух:

– Hу что, неземная красавица, чего мне с тобой делать-то?

В этот момент девочка открыла глаза.

* * *

– Hу как она?...

– Вроде успокоилась. Параметры в норме...

Звуки доходили как из тумана. <Ага. Точно. Ежик в тумане>, подумал Александр и улыбнулся сам себе. Теперь почти все люди, что были в зале столпились у стекла и ожевленно между собой говорили. Спорили. Размахивали руками. А Александр, тем временем, все глубже погружался в состояние, какого-то непонятного, глубочайшего покоя. Он не знал, он просто чувствовал каждой клеточкой своего организма, что все это вокруг суета и тлен. Что все это громкие слова и чудовищные взмахи руками, не имеют никакого смысла... Впрочим, а что имеет смысл, он тоже не смог ответить. Хотя это его и совсем не огорчило. Только немного раздражали слова...