Зорин сидел, положив руки на обод рулевого колеса и отрешенно глядя в окно. Он словно совсем забыл о Мальцеве, а тот мучительно искал подходящую фразу для возобновления разговора.

– Владимир Сергеевич, - позвал он наконец самым смиренным тоном.

– Да?
– индиффирентно отозвался Зорин, точно старался показать, что его ничуть не интересует продолжение беседы с Мальцевым, но из вежливости он готов слушать.

– А зачем нужно ждать семь дней?

– Затем, что и без вас полно дел... Или вы думаете, что для меня ваша проблема - единственная?

– Я так не думаю, - смутился Олег.

– Вот и славно, значит, договорились... Вас подвезти?

– Спасибо. Я, пожалуй, пройдусь...

– До свидания. Ровно через неделю будьте дома, ждите звонка.

Выбравшись из теплого и уютного салона, Олег проводил взглядом отчаливший от тротуара "Фольксваген". Его начинала пробирать запоздалая дрожь, и он пожалел, что отказался от предложения Зорина подвезти и остался на улице далеко от дома и станций метро. С другой стороны, он нуждался в доброй порции свежего воздуха...

Анализировать разговор с Зориным было бы попыткой с негодными средствами. Все сказанное Владимиром Сергеевичем с одинаковым успехом тянуло на правду и на ложь... Но какой-то не поддающийся определению внутренний импульс властно повелевал верить - и в то, что ровно через неделю раздастся телефонный звонок, и в то, что тайна исчезновения Кудрявцевой и Сретенского будет раскрыта, и в то, что Зорин искренен в желании отвести от Мальцева острие некоей опасности.

И вот это последнее - необходимость такой защиты - нравилось Олегу меньше всего. Подсознательно, на уровне ощущений, вспоминал он ту ночь в октябре девяносто седьмого, когда у открытого окна его захватило предчувствие угрозы. Сейчас эта странная тревога вернулась - вместе с непостижимой уверенностью в собственной неуязвимости. Олег будто знал, что с ним самим ничего не случится - оградит ли его Зорин, или кто-то другой, или неведомая магическая сила... Но угроза существовала, и хуже всего было то, что Мальцев и отдаленно не мог предположить, откуда она исходит и куда будет направлен удар.

35.

Мартов прибыл на дачу подруги Богушевской поздним вечером. Огни его машины погасли на темной аллее, дважды вспыхнув перед тем - условный знак.

Зоя сразу бросилась в объятья Мартова - порыв более нервный, нежели радостный. Кремнев приветствовал Евгения Максимовича коротким энергичным рукопожатием и представился.

Из большого кожаного кейса Мартов извлек две бутылки "Блэк энд Уайт".

– Пьянку устраивать не собираюсь, - сказал он, - но расслабиться вам обоим не помешает. Я и закуску принес.

Он выгрузил банки с ветчиной, упаковки нежного швейцарского сыра, какие-то футуристического вида консервы, отличную копченую колбасу, хлеб.

– Кто будет рассказывать первым?
– спросил Мартов, когда снедь заняла место на столе, а огненный напиток заблестел в рюмках.

Слово взял Кремнев. Он заранее решил, что откровенность без умолчаний в данном случае будет лучшей политикой. Как бы оно там ни обернулось в дальнейшем, первый ход должен быть таким. Поэтому он излагал свою историю долго и обстоятельно, не забывая о мелочах. Мартов ни разу не перебил его, ни разу не попросил что-либо уточнить.

Потом говорила Зоя - тоже долго, но в отличие от Кремнева взволнованно и бессвязно. И Мартов, и Кремнев вздохнули с облегчением, когда она добралась-таки до конца.

С полупустой рюмкой в руке Мартов сидел молча, неподвижно. Зоя стояла у занавешенного окна, часто дыша и прикладываясь к сигарете. Кремнев выглядел невозмутимым, он внимательно наблюдал за Мартовым.

– Что ж, - произнес наконец тот.
– Одно мне ясно, господа, что вам самим ничего не ясно...

– Потому мы вам и позвонили, - раздраженно сказала Зоя.

– Да, да, - спокойно кивнул Мартов, нисколько не задетый её тоном. Вопрос в том, взаимосвязаны ли ваши истории или это лишь совпадение...

– Одна фраза Шатилова не выходит у меня из головы, - признался Кремнев.
– Когда я рассказывал ему о своем издательстве, о планах выпуска детективной литературы... Он сказал что-то вроде: "Мы с Мариной тебе такой детектив преподнесем, все твои писатели от зависти лопнут".

– Вот как?
– живо заинтересовался Мартов.
– Любопытно, что он имел в виду...

Кремнев уныло пожал плечами.

– Никаких намеков. Это было едва ли не последнее, что я от него услышал.

– Досадно, - Мартов щелкнул пальцами.
– Возможно, в этом-то все и дело... Хорошо бы разыскать эту девушку, Марину...

– Думаю, бандиты увезли её с собой...

– Необязательно.
– Мартов повернулся к Зое.
– Вы упоминали, что у профессора Стрельникова есть дочь.. Ее имя, часом, не Марина?

– Не знаю, - ответила Зоя, не отводя взгляда от змейки сигаретного дыма.
– Я никогда не встречалась с ней, и профессор не говорил о ней со мной - разве что мельком, без имени. Дочка, и все.