– Шоссе Энтузиастов, между Войтовича и Авиамоторной. У Рогожского кладбища.

– Тогда давайте встретимся через час у метро "Площадь Ильича", согласны?

– Разве её не переименовали? Я-то на метро не езжу, все на машине...

– Да шут их знает... Я ведь тоже не езжу. От них всего можно ожидать. Но вы поняли, где?

– Конечно, Михаил Игнатьевич. Я согласен.

– Как я вас узнаю?

– У меня бежевый "Опель-Кадет".

– Договорились.

...Костров сразу заметил машину Слейда, но подходить не спешил. Он рассматривал англичанина издали добрых пятнадцать минут, прежде чем пришел к выводу: вызывает доверие, опасности, скорее всего, не представляет. Хотя, с другой стороны, если бы мошенники не вызывали доверия... Эх, знать бы, где упасть, соломку подстелить.

Решительно Костров подошел к "Опель-Кадету" и наклонился к открытому окну.

– Владимир Геннадьевич?

– Михаил Игнатьевич?
– Слейд бросил взгляд на левую руку Кострова - не хватало фаланг двух пальцев.
– Рад знакомству. Садитесь в машину...

После получасовой беседы, в течение которой Костров окончательно убедился, что Мищенко отлично знает и Рыбина, и Верницкого, Слейд перешел в наступление.

– Меня главным образом интересует эпоха Нового Царства, - сказал он. Вы располагаете чем-либо из этого периода?

– Да, кое-что есть, - ответил Костров, уже проникшийся симпатией к собеседнику (симпатия симпатией, но и номер машины он запомнил).
– Но, как вы понимаете, весьма и весьма недешево...

Слейд весело рассмеялся.

– Право же, Михаил Игнатьевич... Этим вы меня не испугаете. На прошлой неделе я заплатил десять тысяч долларов за египетскую вазу...

Ого, мысленно восхитился Костров. Крупная рыба, если не врет... К цене каждой вещи будем приписывать справа ноль.

– Может быть, поедем ко мне и посмотрим?
– предложил Михаил Игнатьевич.

– Охотно, - улыбнулся Слейд.
– Показывайте дорогу.

– Вон там моя машина. Поезжайте за мной.

Машина Кострова, а за ней "Опель-Кадет" влились в транспортный поток. Следом покатила неприметная "Лада".

28

Темнота невыносимо раздражала Бориса Градова. Это раздражение было сильнее, чем тревога и страх. Мысленно слившись с героем "Колодца и маятника", он измерял каземат шагами. Семь шагов в длину, пять в ширину. Удалось нащупать деревянный стол, кровать (к изумлению Бориса, с постельным бельем!), два табурета.

Сидя на кровати, Борис предавался невеселым размышлениям. Персонаж из пьесы Чехова прокомментировал бы ситуацию словами: "Мы попали в ЗАПИНДЮ". Вот именно - в запиндю, да ещё в какую... Кто эти люди? Чего они добиваются? Впрочем, ответ на второй вопрос ясен: им нужен пароль к секретному файлу. Как только тюремщики убедятся, что пароль пленнику неизвестен, они избавятся от Бориса, как от хлама, обузы... Так может, не стоит их разочаровывать? Торговаться, пытаться выиграть время? Но с таким, как горилла Алик, не особенно поторгуешься.

Напряженные раздумья Бориса были прерваны - вспыхнул яркий свет. Градов зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что на ощупь определил размещение предметов в камере в общем правильно. Только в углу стоял ещё маленький металлический столик и возле него - удобное кресло.

Дверь отворилась, и в камеру вошел пожилой человек, уставившийся на Бориса необычайно проницательным взглядом. Градов не отводил глаз. Так продолжалось с минуту, после чего вошедший притворил за собой дверь, сел в кресло и сказал:

– Здравствуйте, Борис Михайлович. Меня зовут Генрих Рудольфович Бек. Не вижу смысла прятаться за чужим именем, потому что мы либо расстанемся друзьями, либо вы вообще отсюда не выйдете.

– В представлениях нет нужды, - парировал Градов.
– Я узнал вас, видел по телевизору, кажется, в благотворительной программе. Господин Бек, владелец того и сего, друг бедноты, покровитель детишек-сирот... Знаете, мне очень хочется увидеть вас по телевизору ещё раз. В программе "Человек и закон"...

Бек слушал, чуть покачивая головой, с интересом и даже будто бы с удовольствием.

– Господин Градов, - произнес он, немного помолчав, - вы понимаете, что нам необходим пароль к файлу. Вы дадите нам его, но чуть позже, а сейчас я пришел не за этим. Представьте, сгораю от любопытства. Кто вы, собственно, такой?

– Борис Градов, ди-джей "Золотого века", начинающий писатель.

– О, да... Ваш опус я читал. Впечатляющий камуфляж.

– Камуфляж? В каком смысле?

– Сами понимаете. Да и вся ваша жизнь - камуфляж. Что вы, например, скажете об этом?