Глухарь безумный их

Скупяга из скупых,

Не царствует - корпит над скопленной добычью

И управлять другим несчастной отдал дичью.

Не бьет он, не клюет,

Лишь крохи бережет.

Любимцы ж царство разоряют,

Невинность гнут в дугу, срамцов обогащают...

Их гнусной прихотью кто по миру пошел,

Иной лишен гнезда - у них коль не нашел.

Нет честности ни в чем, идет все на коварстве,

И сущий стал разврат во всем дичином царстве.

Ведь выбор без ума урок вам дал таков:

Не выбирать в цари ни злых, ни добрых петухов.

1804

МУДРОСТЬ

Анакреонтическая ода

Мы недавно от печали,

Лиза, я да Купидон,

По бокалу осушали

И просили Мудрость вон.

"Детушки, поберегитесь!

Говорила Мудрость нам.

Пить не должно; воздержитесь:

Этот сок опасен вам".

"Бабушка!
– сказал плутишка.

Твой совет законом мне.

Я - послушливый мальчишка,

Но... вот капелька тебе,

Выпей!" - Бабушка напрасно

Отговаривалась пить.

Как откажешь? Бог прекрасной

Так искусен говорить.

Выпила и нам твердила

О воздержности в вине;

Еще выпив, попросила,

Что осталося на дне.

И старушка зашаталась,

Не нашедши больше слов;

Зашатавшись, спотыкалась,

Опираясь на Любовь.

1807

ДОГОВОРЫ

Довольно... я решен: люблю тебя... люблю.

Давно признанию удобный миг ловлю,

И с уст трепещущих слететь оно готово.

Но взглянешь ты - смущаюсь я

И в сердце робкое скрываю от себя

Все бытие мое вмещающее слово.

Бегу тебя... вотще!.. полна

Безумная душа тобою,

В мечтах бессонницы и в жарких грезах сна,

Неотразимая! ты всюду предо мною.

Прилично ль это мне?
– Прошла, прошла пора

Тревожным радостям и бурным наслажденьям,

Потухла в сумраке весны моей заря;

Напрасно предаюсь привычным заблужденьям,

Напрасно!
– мне ль тебя любить?

Мне ль сердце юное к взаимности склонить?

Увы, не в сединах сердца обворожаешь!

Все правда!.. но вчера... ты знаешь...

Могу ли позабыть наш тайный разговор!

Ты резвостью мила; но вздох, но томный взор,

Но что задумчивость твоя мне обещают?

Сказать ли все тебе? Уж в свете примечают,

Что ты не так резва, беспечна и меня

Безмолвно слушаешь. Вчера рука твоя

Моей не покидала.

Она в руке моей горела, трепетала,

И ты глядела - на кого?

Глядела на меня, меня лишь одного...

Я видел все... да, я любим тобою!

Как выражу восторг я сердца моего?

Теперь заранее нам должно меж собою

Согласно начертать сердечный договор;

Мы тем предупредим семейственный раздор,

Неудовольствия и неизбежны споры.

Вот первая статья:

Мы будем жить одни, глаз на глаз, ты да я.

Здесь тьма насмешников, которых разговоры

Кипят злословием; ехидных языков

Я, право, не боюсь; но модных болтунов,

Кудрявых волокит, с лорнетами, с хлыстами,

С очками на носу, с надутыми брыжами

Как можно принимать?
– Нет, без обиняков,

Нет, нет, решительно: отказ им невозвратный!

И для чего нам свет и чопорный и знатный,

Рой обожателей и шайка сорванцов?

К чему, скажи ты мне, менять нам тихий кров

И мирную любви обитель

На шумный маскарад нахалов и шутов?

Бог с ними! что до них! я обществ не любитель

И враг любезникам. Могу ль переносить

И угождения, и в дружбе уверенья

Вертлявых шаркунов? Имеешь позволенье

Раз в месяц... два раза - принять и угостить

Мне с детства моего знакомого соседа

Семидесяти лет. О, как его беседа

Полезна для души! Какой он явный враг

Всем ветреным забавам, развлеченьям,

Пирам, и праздникам, и светским угожденьям.

Итак, мой сделан первый шаг,

И первая статья написана.

Вторая: Прошу театр не посещать.