Разряды из оружия Рокси запрыгали по полу к голове Хана. Он отполз назад и выпрыгнул из-за угла, напрвив бластер на вход в зал. Рокси принялась поливать огнем коридор, но оставалась невидимой, пока не появилась в дверях. От хрупкого убежища Хана полетели клочья.

Хан стрелял в ответ, но без видимого эффекта. Не было никаких признаков Декса, и это тоже беспокоило его. Видя, что его позиция безнадежна, Хан прекратил огонь и заглянул в зал.

— Вперед! — заорал он Ничего не произошло, за исключением того, что Рокси отвернулась и смотрела в сторону достаточно долго, чтобы Хан успел перебежать на другой конец приемной. Рокси перенацелила оружие и продолжила пробивание дырок в стеночке. Хан отвечал огнем. Теперь его позиция была лучше, по крайней мере он заставлял ее дергаться.

Затем в поле зрения вплыла репульсорная каталка, она двигалась боком, и ее никто не толкал. Должно быть, у Хана отвисла челюсть. Рокси осклабилась, покачала головой — мол, дважды не надуришь — и едва не сожгла ему голову.

Каталка ударила ее в бок. Оружие Рокси наделало кратеров в потолке, а ее саму швырнуло в дверь. Хан поразил ее в грудь и в плечо, Рокси развернуло вокруг оси, и она упала на каталку. Автобластер покатился по полу в зал, где его мог подобрать Декс. Проклиная свое невезение, Хан выстрелил в дверь и бросился вперед.

Между резервуарами два и три лежал мертвый Декс, из круглого отверстия в его груди поднимались последние струйки дыма. Отверстие было слишком уж маленьким и аккуратным для бластерной раны — по крайней мере, для обычного бластера. Хан обвел взглядом комнату в поисках своего таинственного помощника.

Женщина в резервуаре три смотрела на него.

— Вы? — спросил Хан.

Каталка шевельнулась опять. Это могла быть подстройка репульсора, но Хан так не считал.

За станцией наблюдения со свистом распахнулся люк дезинфекционной камеры, и по коридору загрохотали чьи-то сапоги. Не обращая внимания на шум, Хан показал рукой на лежавшего на полу «санитара»: — И его?

Ресницы женщины затрепетали, она закрыла глаза, опять открыла, закрыла и в таком положении и осталась.

— О'кей… должно быть, рикошет.

Хан не был уверен, что действительно так считает, но именно это он собирался сказать следователям КорБеза.

— Я ваш должник, кем бы вы ни были.

По коридору уже мчались охранники, крича Хану, чтобы тот бросил оружие и лег на пол. Хан положил бластер на каталку, обернулся и обнаружил пару розовощеких парней, тыкающих ему в лицо бластерные ружья эпохи Империи.

— Эй, полегче, — Хан неохотно поднял руки вверх. — Я могу все объяснить.

Боль в висках, мир вертится перед глазами, желудок… взбивает коктейль. Лея вернулась.

Кто-то надрывается. Хан, конечно.

Гудит голова.

Тихо!

Хан продолжал кричать, и кто-то рявкал в ответ. Лея открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо на солнце. На которое из них, она не знала, но оно было слепяще-синим и двигалось от одного глаза к другому.

Тихие голоса… мужской голос… сказал, что она приходит в сознание. Где это — «сознание»?

Ее окружают силуэты. Сбоку стоит мужчина, к его лбу приклеплен голубой диск лампы. Женщина за лотком с медицинскими инструментами. Хан и еще кто-то в мешковатом комбинезоне продолжали спорить у окна. Другой мужчина забрался в шкаф в углу палаты и, повернувшись боком, рылся в предмете, в котором Лея узнала свою дорожную сумку.

— У хрр… — даже самой Лее слова показались слабыми и бессвязными. — Аштанафите…

— Все хорошо, Лея, — сказал человек с лампой. — Я доктор Нимби. Скоро вам станет лучше.

— Надеюшь, — Лея попыталась показать пальцем, но рука была тяжелой, как дюрастальная балка. — Аштанафите фора.

Лампа убралась, и вместо нее появилось сероглазое лицо с фамильярной улыбкой.

— Так лучше?

Лея увидела, что на нем халат доктора, на лацкане которого вышито: ДЖАСПЕР НИМБИ. Ассистентка, полная женщина, которая по возрасту годилась доктору в матери, была одета в поношенный костюм медсестры. Человек, рывшийся в ее сумке, носил на комбинезоне нашивки агента Коррелианской Службы Безопасности, так же как и офицер, с которым спорил Хан.

… отпустили его? — недоверчиво переспросил Хан. — Он же убийца!

— Все, кто здесь умер, были убиты вами, Соло, — отвечал офицер. — Его удостоверение личности признано настоящим. Если нужно будет еще раз допросить Гада Слаггинса, мы знаем, где его искать.

— И я знаю, — заявил Хан. — В ближайшей конторе Бригады Мира.

— На Кореллии политическая принадлежность больше не является преступлением, Соло.

В углу агент, сидевший в шкафу, достал из Леиной сумки деку, быстро огляделся и сунул ее в карман комбинезона. Лея опять попыталась показать на него пальцем. На этот раз ее усилие закончилось металлическим звоном — рука, охваченная фиксатором и подсоединенная к путанице трубок сразу от нескольких капельниц, ударилась о поручень кровати. Лея довольствовалась тем, что подняла голову и посмотрела в сторону вора.