– Повелитель,- сказал Кайл,- очень прошу вас. Ради вашего собственного блага, верните мне пистолет.

– Прочь отсюда,- хрипло произнес принц, поворачиваясь и кладя руку на седло.- Прочь, пока я не всадил в тебя пулю.

Кайл вздохнул медленно и печально. Он сделал шаг вперед и легонько похлопал принца по плечу.

– Повернитесь ко мне лицом, повелитель,- сказал он.

– Я предупреждал тебя!
– крикнул принц.

Сталь пистолета блеснула в его руке, отразив свет, падающий из окон бара. Кайл пригнулся, приподнимая одновременно манжету брюк, и пальцы его сомкнулись на рукоятке кинжала в кожаных ножнах. Движения его были просты и ловки, у принца ушло бы на них вдвое больше времени, и Кайл вогнал кинжал ему в грудь до отказа, так что рука, сжимавшая рукоять, уперлась в облекавшую принца одежду.

Это был внезапный, резкий, быстрый и щадящий удар.

Лезвие вошло точно между ребрами прямо в сердце, почти не причинив боли. Одновременно с ударом послышался шум воздуха, всходящего из груди принца. Когда Кайл поймал принца, подставив руки, тот был мертв.

Перекинув длинное тело через седло мерина. Кайл крепко привязал его. Нашарил и сунул в кобуру упавший на землю пистолет. Вскочив на жеребца, отправился в долгий обратный путь, ведя серого в поводу.

Рассвет еще не наступил, а он уже перевалил через последний холм на пути к охотничьему домику, где впервые двадцать четыре часа тому назад увидел принца. За деревянными воротами во дворе показалась высокая, едва различимая в предрассветных сумерках фигура. Завидев Кайла, человек со всех ног к нему бросился. Это был наставник Монтлавен, и он заплакал, когда, подбежав к мерину, трясущимися руками начал развязывать тугие узлы веревки.

– Мне очень жаль,- услышал Кайл свой собственный голос и удивился, что он такой безжизненный и звучит словно откуда-то издалека.- У меня не было выбора. Вы прочитаете обо всем подробно завтра утром в моем отчете...

Кайл умолк. Из дверей домика появилась другая, еще более высокая, чем Монтлавен, фигура и, спустившись по ступенькам вниз, направилась прямо к Кайлу.

– Повелитель...- сказал Кайл.

С седла своего жеребца он посмотрел вниз, на такое же, как у принца, только изрезанное морщинами лицо под копной седеющих волос. Этот человек, в отличие от наставника, не плакал; на его окаменевшем лице не дрогнул ни один мускул.

– Что случилось, Кайл?
– спросил он.

– Повелитель,- ответил Кайл,- завтра утром у вас будет отчет...

– Я хочу знать,- сказал высокий человек.

У Кайла пересохло в горле, перехватило дыхание. Он сглотнул, но легче ему не стало.

– Повелитель,- сказал он,- у вас еще три сына. Один из них станет императором, и планеты и дальше останутся едиными.

– Что он сделал? Кого обидел? Скажи мне!

Голос высокого человека прозвучал с такой же интонацией, что у принца в баре.

– Ничего. Никого,- с трудом ответил Кайл.- Избил юношу немногим старше себя. Слишком много пил. Обманул девушку. Важно не то, что он сделал кому-то другому. Он виноват перед самим собой.- У Кайла опять встал комок в горле.Подождите до завтра, повелитель, и прочитайте мой отчет.

– Нет!
– Высокий человек схватил лошадь Кайла за рожок седла с такой силой, что белый жеребец не мог двинуться с места.- Наши с тобой семьи связаны этим больше трехсот лет! В чем был изъян? Из-за чего сын не выдержал испытания здесь, на Земле? Я должен знать!

– Повелитель,- сказал Кайл, чувствуя, как его пересохшее горло обжигает боль,- он оказался трусом.

Рука упала с седельного рожка, будто сила внезапно ее покинула. И император ста миров отступил с видом побитой собаки.

Кайл тронул поводья и выехал из ворот на лесистый холм. Занималась заря.