Мы молча прошли внутрь офиса. Саша и Илья достали специальные приборы, внешне похожие на миноискатели, стали обследовать все электроприборы, находящиеся в помещении. Я присел за свой рабочий стол и стал просматривать свои деловые бумаги и почту.

Среди прибывшей почты я обнаружил повестку на допрос в Генпрокуратуру, назначенный на завтра в десять часов утра.

Проверка офиса дала положительные результаты, техник Роман обнаружил два жучка. Один был вмонтирован в трубку моего телефонного аппарата, другой – в подставку настольной лампы, стоящей на моем столе.

– Что ты об этом думаешь? – спросил я Сашу.

– А что тут думать. Мы под колпаком!

– Это понятно. Но под чьим? И как эти жучки нам поставили? – спросил я. Саша молчал.

– Жучки поставить в ваше отсутствие нетрудно. Я предлагаю поставить вам камеру для скрытого наблюдения и записи, – вступил в разговор Роман.

– Ну вот. Роман пристроился. Сколько это будет стоить? – спросил его я.

– Договоримся, шеф, – улыбаясь, ответил Роман.

На следующий день ровно в десять часов я сидел в кабинете следователя Бочарова, ожидая своего клиента.

– Я бы хотел узнать, как был убит Золовлев? – спросил я следователя.

Бочаров поднял глаза, оторвавшись от экрана компьютера.

– В подвале, в помещении сауны, он был задушен полиэтиленовым пакетом.

– А где была его охрана? – снова спросил я.

– Он отпустил охрану и прислугу, когда приехал в загородный дом. Вы знаете, у него, как я понял, было что-то вроде интимного свидания. И, как я догадываюсь, с вашим клиентом, – ответил Бочаров.

– Ну а какой мотив у Меньшова был убить его? – спросил я.

– Сейчас об этом поговорим.

– Я бы хотел перед допросом переговорить с ним.

– Я не могу вам это запретить, но, прошу, только недолго, – ответил Бочаров.

Вскоре в кабинет ввели Меньшова. Он был в сопровождении двух оперативников МУРа, в наручниках. Меньшов был каким-то поникшим и усталым.

– Как себя чувствуешь? – первым спросил его я.

– Нормально. Я только всю ночь не спал.

– А где ночевал? – спросил снова я.

– Он ночевал у нас на Петровке в одиночной камере, – ответил за него один из оперативников.

– Мне бы хотелось со своим клиентом переговорить наедине.

– Это можно. Хватит вам минут двадцать, а то нам еще на следственные действия нужно успеть?

Вскоре в кабинете следователя мы остались одни. Я показал пальцем на потолок, намекая, что нас могут слушать, и приблизился к Меньшову.

– Тебя не били? Не кололи что-либо? – спросил его я.

– Нет. Только предлагали признать вину и отказаться от вас.

– Кто это предлагал? – спросил я.

– Опера. Они говорили, что, если я признаюсь, они смогут меня оставить в одиночке до суда. А суд зачтет мое признание, и я могу получить значительно меньше.

– И что ты им ответил?

– Я отказался. Я его не убивал.

– А на самом деле? Может, у тебя была самооборона? – пытался подсказать ответ я.

– Нет. Я действительно его не убивал.

– Но тогда кто? Тебя они нашли на месте преступления. Может, кто-то еще был в доме? – спросил его я.

– Да, были. Они сказали, что, если я их назову, они меня убьют.

– Хорошо. Можешь не называть их мне. Но они тебя не могут здесь достать.

– Они меня в доме не нашли. Поэтому и не убили. Но, когда узнали, что я там был, они мне позвонили и сказали, что, если я их сдам, они меня достанут везде.

– Куда они тебе позвонили? В камеру? – с недоверием спросил я.

– Нет. Там телефона нет. Когда меня привезли в Басманный суд и я сидел, ждал машину обратно, мне конвоир свой мобильник передал и сказал, что со мной хотят поговорить. Я думал, это Ленька, а это были они.

– Кто такой Ленька?

– Это мой друг.

– Где его можно найти?

– Не трогайте его. Он ничего не знает. Я не могу вам его выдать.

– Хорошо. Ты будешь давать какие-либо показания?

– Мне бы не хотелось пока этого делать. Я позже обязательно дам показания. Когда меня переведут в СИЗО? Вы придете меня навестить?

– Думаю, через пару дней. Обязательно приду, – ответил я.

Вскоре дверь открылась, в кабинет вошли следователь и оперативники.

– Ну что, закончили? – спросил Бочаров.

– Закончили. Но мой клиент, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, давать сегодня показания отказывается. Он обещал их дать позже.

– Вот так. Хорошо. Завтра тебя переведут в СИЗО, в общую камеру. Посиди там и подумай, кто тебе нужнее сейчас – защитник или… – сказал следователь.

– Зачем вы давите на клиента? Он просто не готов пока давать показания, – сказал я, когда Меньшова увели из кабинета.