– Так вот вы как?
– сказал Халевин задумчиво.

– Да уж так, - дерзко ответил купец, - Ты нас, голубь, в свои дела не мешай. Твой риск, твоя и удача, мы за все не в ответе. Я уж стар, а ты, как я посмотрю, уж больно шустер. Горшку с котлом какое плавание! Мы сторонние, мы не вмешиваемся.

Халевин прошелся по комнате и остановился прямо перед стариком.

– Ан вмешаться придется, - сказал он.
– Как батюшка наш въедет в город, так мы вас первых головой выдадим.

Купцы молчали. Халевин кивнул головой на протопопа.

– Мы вот с отцом протопопом насчет встречи с Христовым молебном соображали, - сказал он.

– С молебном?
– переспросил старик, косясь на протопопа.
– Что же, молебен дело хорошее.

– И от вас бы, - сказал Халевин, глядя на них в упор, - и от вас бы не мешало выделить человека с подводами, дабы они от купечества свое полное повиновение и детскую любовь выказали.

Купцы молчали. Халевин посмотрел на протопопа.

– Упорствуют кумовья-то, - сказал он.
– Казну свою боятся потерять. Им казна души дороже. Хотят вот и за матушку и за батюшку стоять одинаково, и туды, и сюды, купецкая-то шкура податлива. Да нет, чаю, этак не выйдет. Объясни им это, отец протопоп.

Протопоп поднял руку.

– Все в руце божьей, - сказал он неуверенно, - и ежели многие великие победы и одоление нашим государем уже одержаны...

– Государем??
– крякнул старик. Протопоп посмотрел на него в смятении.

– ...то сие не токмо одному случаю прописать возможно, но и промыслу всевышнего, ибо славное русское воинство под его крестом одоление одерживает.

– Поэтому ты и молебен служишь, - сказал старик.
– Ну, понятно ~ получишь за это камилавку на голову. Архиереем он тебя поставит. Глядишь, ручку целовать попы у тебя будут. Однако нам, как людям торговым, сие в расчет не входит.

– Сегодня один, а завтра другой, - бойко подхватил его спутник.
– Этот по головке погладит, а другой придет - шкуру до пят спустит. Вот и разбирайся.

Старик с усмешкой посмотрел на него.

– Придут, товара даром нахватают, своих людей по купецким домам разведут, насрамят, нагадят, около лавок ни пройти ни проехать, а ты на него улыбайся да спину гни. Того-то не прикажете? Этого-с возьмите? А про деньги уж нишкни, и есть - так не заплатят. Да откуда у них, голья, деньги, так, медными пуговицами платят.

– А торговле-то убыток, - улыбнулся младший.

– Нам ни матушка, ни батюшка не дороги, - сказал старик, как будто бы обращаясь только к своему спутнику, - нам дело бы было, а теперь выходит ни туда, ни сюда податься нельзя, везде купцу разор.

Младший засмеялся и, окончательно осмелев, махнул рукой.

– Царь, говорит, - сказал он, кивая головой на Халевина.
– Ампиратор! Хорош царь - если всякую сволочь за собой таскает. Прибегал тут к нам один из его войска, говорил, что он там за дичь понабрал. Холопы без ушей, вместо носа одни дырки, да киргизы, да беглые каторжники. На приступ-то идут - визг поднимут, что твои сычи. А оружие-то - дубины да косы, с таким-то, небось, против пушек не попрешь. Пустое все это дело, только времени оттяжка.

– А торговле-то убыток, - вздохнул старик. Халевин засунул руки в карманы.

– Так, значит, не пойдете встречать?
– спросил он.

– Нам почему не пойти, - сказал старший со спокойной наглостью.
– Мы пойдем, нам прок бы был.

– А прок будет, - пообещал Халевин.

– А какой нам прок-то будет?
– спросил купец, улыбаясь.

– Голова на плечах уцелеет.

– Да ты не грозись, - крикнул купец.
– Ты меня не пужай, видали мы таких шустрых.

– Я не пугаю, - сказал Халевин.
– Я тебе истинно обсказываю. Пойдешь с головой останешься. Ты подумай, голова-то твоя только тебе и дорога. Нам ее даром не надо. И без тебя есть кому народ обманывать. Заворовался! Посмотри, мужиков-то иссушил всех, как лихоманка! Подожди, они власть получат, тебя, старого борова, вспомнят. Они тебе покажут аз и ферт.

Старик побледнел, но не сдался.

– Что мне показывать?
– крикнул он.
– Что мне показывать, бессовестный? Наше дело купецкое, честное, исстари от отцов ведется. Мы, может, купцы не от одного поколения, не такие, как ты, голоштанник.

– Вот тебе все поколения и припомнят, - зло улыбнулся Халевин, - и отца, и деда покажут. За всех своей шкурой поплатишься. Ты какие проценты берешь? У тебя на рубль рубль интереса получается!

Подожди, то ли будет. Всех вас как пауков передавим. И ахнуть не успеешь. Купец махнул рукой.

– И так и так пропадать, - сказал он тоскливо.
– К каким часам подводы-то подавать?

Когда они ушли, протопоп со страхом покосился на Халевина.

– Ой, ладно ли мы, голубь, поступаем?
– спросил он с тоской.
– Как бы нам за то головы не поснимали.

Халевин засмеялся.

– Ладно, батюшка, - сказал он, - так ладно, как еще в своей жизни не поступали. Вот ты увидишь, как хорошо будет.

IV

Он бегал по городу и собирал людей. Встретил пономаря Ивана Семенова и сейчас же набросился на него.