ночь пишут, потому что колодников умножается".

Но писцы не приходят, и Бибиков шлет письма императрице.

"Всемилостивейшая Государыня!
– пишет он.

Дерзость злодея Пугачева, его злодейских сообщников дошла до

последней крайности, что вступающие как в секретную комиссию, так и ко

мне присылаемые ежедневно письменные сообщения открывают, а приводимые

в секретную комиссию из злодейских шаек захваченные и для разглашения

и рассеяния посланные колодники подтверждают. Старался я при многих

ежечасных отправлениях несколько дел рассмотреть и что б чем ни на

есть остановить буйство, наглость и злодейственные убийства. По данной

мне высочайшей от Вашего Императорского Величества власти, решился,

наконец, одного бунтовщика, злодея и жестокого убийцы помещицы своей

подпоручицы Пополутовой, крестьянина Леонтия Назарова, который

добровольно признался во всем, здесь публичными обрядами велел

повесить, с прописанием его вины, с подтверждением, дабы прочие

таковые злодейства и бунт того же страшились. Некоторых же при

висилице определил высечь кнутом, поставя клейму, значущие злодея,

бунтовщика и изменника, других же наказать плетьми. К сей крайности

приступил я в надежде, что редкость таковой казни устрашит

колеблющихся к самозванцу склонности и остановит начальников убийства.

О решенных же комиссией делах приведенных колодников к высочайшему

усмотрению экстракт подношу.

Секретная комиссия, трудясь, так сказать, день и ночь, почти не

успевает приводимых допрашивать, ибо их время от времени умножается.

По выгнании злодеев из Самары, репортует меня, что духовенство

тамошнее при приближении злодеев пошли к ним навстречу с колокольным

звоном и со кресты, что из найденного злодейского предводителя Арапова

репорта усмотреть можно, который по несказанной дерзости и наглости

тех извергов, так как и другие найденные письма он ко мне прислал, из

которых некоторые при сем, для высочайшего усмотрения, подношу, другие

же для справок впредь отдам секретной комиссии. Самарских попов, кои и

в эктениях высокое лицо Ваше, во время пребывания злодея, исключить

дерзнули, я всех посланному нарочно лейб-гвардии Преображенского

полку, подпоручику Державину допросить велел, а показавших к злодеям

склоненных жителей, генералу майору Мансурову рассмотря публично

наказать велел, подтвердя в верности вновь к Вашему Императорскому

Величеству присягою. Здешнему же архиерею сообщил, чтобы он сих

самарских попов немедленно переменить другими приказал, а в

прикосновенных к оному селению жителей, кои добровольно поддались

злодеям зачинщиков высечь при собрании жителей и под смертную казнь

подтвердить, чтоб они впредь от злодейских и изменнических шаек их

внушение хранили, и ловя их приводили и отнюдь как пропитание, так и

людей по требованию им не давали и присяги Вашему Императорскому

Величеству верности не нарушали, а злодея Пугачева почитали за

изменника и самозванца, инако же сами яко злодеи огнем и мечом

накажутся. Всемилостивейшая Государыня, слепота и невежество в здешнем

краю по большей части жителей превосходят, кажется, всякое понятие.

Сие примечаю не только в самой черни, но и в здешних краях живущих

отставных офицеров, как то в экстракте, при сем подносимом, из

показания поручика Мызникова усмотреть изволите, тож и из рапорта,

поданного злодею Арапову по вступлении его с шайкой в Самару от

поручика Ильи Щепачева, которого я арестовав сюда же прислать по

караулам велел. Так же велел арестовать и бегущего из Самары

двоекратно за коменданта капитана Балахонцева.

По сие время к удержанию злой сей заразы и к остановлению успехов

злодейских, и к удержанию глупой черни от его прилепления, не вижу я

иных еще способов, как воинская сила. Но между тем однако ж испытываю

всевозможные средства к пресечению зла столь далеко возросшего.

Счастливым себя почту, если возмогу, тем или другим способом, показать