– Сэр Роберт, - Коллинз, уже взявший себя в руки, попытался отстоять свою позицию.
– Но разве хорошо подготовленное выступление, захват крупного центра, умелые действия повстанцев не дадут должного резонанса? Разумеется, я не рассчитывал сокрушить Советы. Но организовать дело так, чтобы повстанцы не выглядели просто бандитами, считал своим долгом.

– Ерунда!
– Кемпбелл очень осторожно, постукивая головкой трубки по костяшке согнутого пальца, выколотил пепел.
– Поймите, ради бога, что кадровый военный может только повредить делу. Мы не должны дать возможность увидеть за всем этим нашу работу. Не операция, но бунт! Выступление должно впечатлять не тактикой, а...
– он помедлил, подыскивая наиболее точное определение, - а правильно организованным варварством. Зверством, если вам угодно. Пусть захватят какой-нибудь городок. Пусть разнесут его в пыль и заставят власти подавлять восстание самым жестоким и крутым путем. В этом смысл выступления. Это будет первая ласточка из очень голосистой стаи. Ну хорошо. Значит, Разносчик сообщил, что видел Богомольца. И что же?

– Тот был обеспокоен встречей и сразу постарался скрыться в толпе. На базаре это не трудно.

– А если все-таки Богомолец пришел в ГПУ с повинной?

– Абсолютно невозможно, - уверенно ответил Коллинз.
– За убийство целой семьи по советским законам ему обеспечен расстрел. ГПУ не станет привлекать такого человека. Основатель советской разведки был очень строгим моралистом. "Чистые руки" и прочее.

– Да-да, - Кемпбелл задумчиво склонил седую породистую голову.
– За господином Дзержинским была известна эта слабость. Хотя неизвестно, слабость ли это... Но предположим все-таки, что встреча на базаре тоже придумана на "бакинской Лубянке"? Как и ход с паспортами. Допустим, что Богомолец был задержан, дал показания...

– Ему нечего было показывать, сэр Роберт, - подчеркнуто официальным тоном ответил Коллинз.
– Все инструкции он должен был получить уже в Баку. Ноль пятнадцатый не может сам войти в контакт с повстанцами, а Джебраилов родственник Гейдар-аги, одного из главарей. Через него должны быть установлены связи, передан склад.

– Через него непосредственно?
– Кемпбелл, видимо, более довольный этой частью отчета, снова стал благодушен.

– Не обязательно. На самый скверный случай Богомолец мог послать к Гейдар-аге своего человека. У княжеских нукеров, деревенской знати, торговцев, связанных с контрабандой, с давних времен существовала система тайных знаков, вещественных паролей. Примитивная, конечно, но очень трудная для фальсификации.

– Нечто вроде перстней генералов ордена Иисуса?
– Сэр Роберт был известен как знаток истории.

– Я полагал, что подобный прием в данном случае мог быть оправдан, по-прежнему сухо ответил майор.
– Богомолец шел к ноль пятнадцатому именно с таким паролем.

Кемпбелл усмехнулся.

– Ну, ну, Фрэнк. Будьте терпимее к стариковским причудам. Ведь я искренне к вам привязан. Хотите вернуться в Лондон? Вам давно уже не тридцать, а я всегда рад видеть вас в отделе.

– Я не справляюсь с обязанностями?
– Коллинз все еще был обижен.

– Если бы так, вам пришлось бы вернуться.
– Сэр Роберт еле заметной игрой интонаций подчеркнул это "пришлось".
– И все-таки подумайте. Восток, конечно, многое значит для Британской империи, но главные события будут разыгрываться не здесь... Будьте диалектиком, Фрэнк. С возникновением такой силы, которой становится Москва, прежняя колониальная политика протянет недолго. Двадцать, тридцать, максимум пятьдесят лет. Подобные примеры очень заразительны. Главная игра скоро переместится в Европу.

– Вы полагаете, начнется война?
– искренне заинтересованный Коллинз забыл о недавней обиде.
– Но где та сила, которую мы можем столкнуть с большевиками?

– Ее надо растить, майор.
– Кемпбелл, поглядев на часы, с явной неохотой поднялся.
– И ее растят. Быстро. Азия не выступит против русских, американцы пока заняты своим континентом, поэтому приходится растить ее в Европе. Большая игра начнется там. Хотя, - он тщательно пригладил волосы, хотя и здесь нам придется очень много работать. Не хотите ехать в Лондон не надо. Скучать вам не придется и здесь. Кстати, чуть не забыл. Что, мы делаем ставку на одного Гейдар-агу? А кандидатура номер два у вас не подготовлена?

– Увы, к этому пистолету нет запасных обойм. Гейдар-ага единственный, кто может стать во главе крупного дела. Остальные перегрызутся, не успев выйти из леса.

Сэр Роберт, уже направлявшийся к двери, приостановился.

– Вот это самое скверное, майор. А если с ним что-нибудь случится?

– Тогда мне придется подать в отставку, - неохотно промолвил Коллинз.

– Дай бог, чтоб этого не произошло, - поминая господа, седой джентльмен набожно поднял взгляд (в глаза бросился плавно вращающийся пропеллер), чуть усмехнулся и протянул хозяину руку.

...На следующий день высокий старик в расшитой мегребской безрукавке, зайдя в лавку тавризца Кули-заде, перебросился с ним несколькими негромкими фразами и степенно проследовал на задний двор, где останавливались обычно приезжие. А к вечеру Разносчик - Расулов, - получивший новые инструкции, отправился в обратный путь.

На этот раз он ехал верхом почти до самой границы. Человек, пославший старика с перебитым носом - Сеидова, очень торопился.

ГЛАВА VIII. СТАРУХА С ТАЗАПИРСКОЙ УЛИЦЫ