– А почему тебя жить оставили?
– совсем неожиданно и свирепо спросил Ипат.

– Остерегался. Кабы не остерегся, ту же минуту бы - хлоп, и готово! Город мужикам салазки загинает.

– А что ты без города?

– А он без меня?

– Железо на лемеха надо? Сейчас кузнец - в город. Зубья на борону. В город. Обводья на колеса. Опять же в город.

– Это причина торговая. А ручкой вертеть кто будет? Вот она, главная вещь!
– хитро сказал Никон.

– Согласие с мужиками имеется - сейчас совместно за ручку. И сразу тебе - полный поворот!

– Совместно!
– насмешливо переговорил Никон.
– Либо баба в доме голова, либо мужик. Совместно!

Кирилл выступил из кустов, поздоровался. Оба собеседника приподнялись на корточки. Ипат сказал довольно:

– Товарищ комиссар.

– Может, присесть желаете?
– конфузливо предложил Никон, растягивая за полу валявшуюся на траве шинель и прикрывая ею карты.

– У нас вышел спор, - живо начал Ипат.

– Брось, - отмахнулся Никон, - нужна наша болтовня!

– Нет, погоди! Как в настоящее время имеется союз пролетариев с деревенской народной беднотой, - без заминки сказал Ипат, переходя на язык, который, по его мнению, был более естественным в обращении с комиссаром, то Никон сомневается, за кем теперь главная правления будет? Потому как, говорит, либо баба, либо мужик голова, а совместно в одном хозяйстве не получается.

– Есть старая пословица, - ответил Кирилл.
– Водой мельница стоит, да от воды ж и рушится.

– Это как понимать?
– осторожно спросил Никон.

– Вот и понимай!
– тотчас с восхищением вскричал Ипат.
– Народ... он все в действие приводит. Но ты его направь на колесо. Направишь неверно, он тебе всю плотину сковырнет.

– Да ты что вперед лезешь? Пусть товарищ комиссар объяснят.

– Он верно говорит, - сказал Кирилл.
– Направлять должна разумная передовая сила. Такая сила в руках рабочих.

– Видал?
– опять торжествующе вмешался Ипат.
– Возьми теперь белых. Идут к мужикам, а желают помещиков. Направляют куда не надо. Вот на их голову все и оборотилось.

Он с гордостью уставил почти совершенно белый свой взор на Извекова, ожидая дальнейшего одобрения. Кирилл кивнул ему. Тогда, поощренный, он задал личный вопрос, как человек, вошедший в доверие:

– Вы будете, видать, из образованных. И мы тут любопытствуем: был у вас какой умысел, что пришли к трудящей революции? Или, может, так почему?

Кирилл не успел ответить.

Винтовочный выстрел раздался в низине, быстро сдвоенный и строенный эхом в лесу, и затем с окраины Репьёвки был открыт недолгий беглый огонь по большаку и по холмам. Чуть в стороне жикнула пуля, дробно пробив себе дорогу через листву.

Никон вскочил, шагнул назад, но остановился, сказал:

– Товарищ комиссар, отойдите за деревце. Так стоять очень на видимости.

Ипат легонько откинул полу шинели, подобрал с травы карты, аккуратно, насколько поддавались обтрепанные края, сложил колоду и спрятал в нагрудный карман, застегнув его на пуговицу.

– Интересуются определить наши линии, - проговорил он вдруг медлительно, на стариковский лад.
– И обманывают опять же, будто ихнее нахождение в селе. А сами вона где!

Он показал отогнутым большим пальцем на лесную опушку.

– Вашим флангом командует сам комроты, - сказал Кирилл, - а мое место за большаком. Мы сегодня должны покончить с бандой.

– Как прикажете, тогда и покончим, - снова ретивым и певучим голосом откликнулся Ипат.

Он проводил Кирилла до лошади и готовно придержал стремя, помогая сесть в седло.

По пути Кирилл встретил Дибича, который вел группу бойцов, снятую с большака. Дибич был весел и крикнул издали:

– Нервничает неприятель-то! Не терпит больше молчания. Мы заговорим!

Остановившись на минуту, Кирилл и Дибич сверили свои часы, потом командир подал руку открытой ладонью вверх, комиссар громко ударил по ней, и, улыбаясь друг другу, они разъехались.

Еще ночью натянуло серых туч, они слились в завесу и осели, стало накрапывать. Безветренный, обкладной дождь, - из конца в конец горизонта тонкий, как туман, внес в окрестность новые особенности, она начала на глазах меняться. Сразу посвежело, бойцы, лежа под насыпью шоссе, принялись раскатывать шинели, чтобы укрыться от дождя.

Кирилл обошел цепь, выбрал себе место посредине и лег. Все чаще он поглядывал на часы, и все медленнее, казалось, двигались стрелки.

Наступление должно было начаться правым флангом с северного холма. Хвалынскому отряду дана была задача перерезать дорогу из Репьёвки в лес и, развернувшись на запад, продвигаться садами к лесной опушке. К этому моменту приурочивалась атака Репьёвки в лоб цепью из-за большака, в расчете уничтожить заслон мятежников, отрезанный хвалынцами в селе. Решающая третья часть операции возлагалась на левый фланг, которому предстояло выйти с юга лесом в тыл главной позиции противника.