Однажды, это было в Венгрии, майор Кондратков (третий командир полка после Н.Зуба) сообщил нам: - Сегодня вылетов не будет. Выходной день с разрешения вышестоящего командования. Можно посмотреть Кишкунлацхазу. А то мы здесь находимся, а как здесь живут местные жители, не знаем. После завтрака решили прогуляться. Мы с Толей Чемеркиным, Иваном Митроховичем и Василием Борщевым собрались на прогулку. Выходя из столовой, вдруг увидел в объятиях Жени Прохорова и Гриши Сивкова Сашу Иванова - адъютанта 1-й эскадрильи, летавшего с Зубом за воздушного стрелка. Зуб погиб, а Иванов на парашюте спустился и попал в плен. Так вот примерно через год он вернулся из плена.

Естественно, прогулку свою я отставил и кинулся в объятия к Иванову. Все хором кричим: - Сашка! Откуда? Живой!

Неожиданная и потрясающая встреча.

Он начал говорить, слезы хлынули из его глаз: - Помните, был приказ прорвать "Голубую линию"? Летим мы на цель. Вот и Вася Фролов был в нашей пятерке, приятно, что ты жив и здоров, Вася. Все нормально. Скоро цель. Вдруг наш самолет вздрогнул и повалился на крыло, как неуправляемый. Я крикнул: "Николай Антонович!" В наушниках мертвая тишина. Запахло гарью. Затем страшный взрыв. Меня выбросило из кабины. Дергаю кольцо парашюта. Кажется, раскрылся, но перед самой землей. Рухнул на нее на большой скорости снижения. От удара потерял сознание. Очнулся уже в лагере для военнопленных. Пришли два эсэсовца. Сначала запугивали. Пытали, и не один раз. А потом вдруг бросили издеваться надо мной и другими военнопленными. Мы поняли, что им надо удирать. Наши войска, видимо, перешли в очередное наступление.

На следующий день повезли в наглухо закрытых телячьих вагонах на запад. Едем по Польше. Нас охраняет один фашист с автоматом. Перемигнувшись с другими военнопленными, охранника оглушили. Затем связали его. Автомат забрали. Сломали решетку и стали выпрыгивать из окна вагона. Все двадцать два человека ушли. Пересидели в одной деревушке у поляков. Снабдили нас одеждой, едой. И мы отправились к своим, навстречу наступающим нашим войскам. После возвращения, безусловно, проверка...

Саша вначале говорил громко, а как дошел до проверки, то почему-то голос его утих. Он продолжал: - Узнав, что я из авиации, и против меня нет ничего компрометирующего, отправили в летную часть. Вот с ней я и дошел до Венгрии.

Мы спросили Сашу: - Что с Николаем Антоновичем?

– Не знаю, - ответил Саша.
– Наверное, погиб.

Несмотря на то, что я знал подполковника Н.А. Зуба непродолжительное время, о нем у меня осталось в памяти самое светлое воспоминание. Об этом я хотел бы поделиться с читателем.

Победа под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии.

На нашем участке фронта, на Кубани, противник продолжал упорно обороняться, особенно сильно укрепился на "Голубой линии", которая была плотно прикрыта зенитным огнем. В связи с этим командование приняло решение наносить сосредоточенные удары по противнику. Бить по его переднему краю и ближайшим тылам колоннами самолетов в количестве 50-60 самолетов, одновременно нанося удары по зенитным средствам противника.

При подготовке таких вылетов подполковник Зуб готовил полк без суеты, уверенно и расчетливо, как, впрочем, он умел делать все, за что брался или что ему поручалось командованием дивизии. Зная, что мы с Сашей Бессоновым впервые в своей жизни были включены в боевой расчет, да еще и непосредственно в его пятерку, несмотря на огромную занятость, он уделил нам особое внимание. Рассказал, как нужно действовать в тех или иных экстремальных ситуациях, причем очень подробно. Я еще подумал: "Если командир полка будет каждому летчику уделять столько же внимания, как и нам с Сашей, ему не останется времени на остальные организационные дела". И все же он нашел время для прибывших в полк молодых летчиков.

Подполковник Зуб после окончания беседы встал во весь рост, окинул всех пристальным взглядом и пожал руки, а меня похлопал по плечу, затем сказал: - Держаться цепко за впереди идущими самолетами. Фролову за Ильиным, Бессонову за Марковым. Все внимание должно быть у вас направлено на эти впереди вас летящие машины. Как будете держаться в строю, таков будет и успех вашего первого боевого вылета. Так держать.
– Повернулся и пошел в землянку, где располагался штаб полка.

Наш командир был похож на русского былинного богатыря. Таким он запомнился мне на всю жизнь.

Николай Антонович Зуб родился в 1911 году на Украине, в селе, недалеко от города Николаева, в крестьянской семье. Его отец погиб на фронте первой мировой войны. Мать осталась с двумя малышами. Коля рос любознательным мальчиком. После окончания школы-семилетки Николай уезжает жить к тетке, а затем в Николаев, где и устраивается на работу на завод имени 61 коммунара. Вступает в комсомол. В 1932 году партийная ячейка принимает Николая в члены ВКП(б). Осенью этого же года уезжает в Сталинградскую военно-авиационную школу летчиков. Через три года, успешно окончив школу, получил звание среднего командира. Весной 1937 года Николай Антонович Зуб участвует в боевых действиях в Испании. Затем в советско-финляндской войне.

Великая Отечественная война застала его в Краснодаре, где он был в командировке. По возвращении в Москву по личной просьбе его направляют на Южный фронт. Вначале командует авиаэскадрильей, а затем ему доверили командовать 210-м штурмовым авиационным полком.

Николай Антонович, как бы он ни был загружен по работе, много внимания уделял воспитанию личного состава полка, особенно молодых летчиков, что и проявилось перед боевым вылетом в беседе со мной и Сашей Бессоновым, хотя он сам не достиг возраста Христа. Он был для нас примером во всем, и прежде всего потому, что имел большой боевой опыт. Любил товарищеское общение с подчиненными. Говорил убежденно и обладал железной логикой.