– Пока смейся сколько хочешь. Но запомни – в мое дежурство миледи не разбилась и не свернула себе шею.

Полагая, что друг несколько преувеличивает насчет Бренны, Коннор покачал головой, давая понять, что он не в настроении слушать пустопорожнюю болтовню, и пошел вверх по дорожке к дому. Он хотел скорее увидеть Бренну, чтобы убедиться, что с ней действительно все в порядке, а потом уже пойти к озеру.

– Пустяки меня не интересуют, Куинлен, – заметил он. – Ты можешь сообщить мне что-то более важное?

– Нет, – ответил Куинлен. – Но зато, как я уже говорил, мне удалось утрясти всякие неприятные мелочи.

– Любопытно узнать, что за мелочи утрясал тут наш друг, – заметил Криспин. – Расскажи, может, тебе легче станет.

Куинлен ухмыльнулся.

– Миледи просила ничего не говорить мужу. А если нельзя сказать ему, то тебе – и подавно.

– Что это такое, чего я не должен знать и что моя жена желает скрыть от меня?

– Это ее сюрпризы. Она их тебе приготовила несколько и не хотела, чтобы я проболтался раньше времени. Она приказала мне молчать. Но если ты настаиваешь…

– Нет. Пусть сама скажет. Ничего дурного, надеюсь, мне не преподнесут?

– Возможно, – единственное, что позволил себе сказать Куинлен.

– Где она сейчас?

– Делает обмеры.

– В каком смысле?

– Сегодня по приглашению вашей жены к нам на целый день приехал отец Синклер, чтобы одобрить план постройки церкви.

Коннор надолго замолчал.

– Где она делает обмеры? Куинлен с улыбкой ответил:

– Во дворе.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Она хочет поставить церковь прямо перед окнами жилых комнат.

Коннор и Криспин потрясенно молчали. Куинлен наслаждался их замешательством. Наконец-то они оба начинали понимать, что ему пришлось пережить.

– Ты пытался остановить ее? – спросил Коннор.

– Еще бы! Как только я узнал, что она делает, я стал просить ее подождать тебя, чтобы получить твое разрешение. Чего я только не говорил! Я даже угрожал запереть ее в комнате.

– Из-за церкви? – спросил Коннор.

– Ну, в общем-то не из-за церкви. Была другая причина, заставившая меня прибегнуть к угрозе.

– И как на это отреагировала наша госпожа? – поинтересовался Криспин.

– Она сразу поняла, что я только пугаю ее. Она, должен сказать, так скучает по нашему лаэрду, что очень легко пугается. Подпрыгивает от малейшего шороха, мало ест. Я так. беспокоился, что даже свозил ее к леди Кинкейд, но она заверила меня, что с леди Бренной все в порядке. Должно быть, она права, потому что, как только приехал отец Синклер, миледи исповедалась и ей стало гораздо лучше. А когда я сообщил ей, что до нас дошло известие о твоем скором возвращении, ты бы видел, Коннор, как она обрадовалась! Ну разве что не пустилась в пляс!

– А Джейми сняла швы у нее со лба?

– Нет. Твоя жена сама с этим справилась.

Прежде чем заговорить о другом, Коннор удовлетворенно кивнул.

– Я заметил, ты вернул Эвана на стену. Он же просил больше не ставить его в дозор, он хотел заняться боевой тренировкой, – напомнил он Куинлену.

– У меня для этого были серьезные основания.

– Какие?

– Я доверяю Эвану, уж его-то твоя жена не сможет провести. Она хотела пойти на озеро.

– Но ты ей не разрешил?

– Нет, не разрешил.

– Но она все равно пыталась пойти? – уточнил Криспин. – И тогда ты пригрозил запереть ее?

Куинлен вздохнул:

– Нет, не поэтому.

– Тогда что…

Но тут Коннор, дойдя до конца тропинки и увидев свой двор, потерял дар речи.

Повсюду были вырыты глубокие ямы. Он настолько был ошеломлен таким осквернением собственной земли, что мгновенно взорвался, как пороховой бочонок. К несчастью, женщина, по чьей вине земля была изуродована этими ямами, стояла как раз напротив него на другой стороне двора. Его жена.

И чем дольше он стоял, глядя на нее, тем больше росло в нем желание заорать. Но благодарение Богу, он сумел подавить рвавшийся у него из груди крик, с силой стиснув челюсти и подняв глаза к небу.

Бренна еще не поняла, что муж уже находится рядом, она стояла к нему спиной, причем довольно далеко. Два воина прислонились к стене, наблюдая за действиями госпожи. Как только они заметили лаэрда, сразу выпрямились. Вид у них был такой, будто с его появлением они испытали огромное облегчение. Теперь Коннор отлично понимал почему.