Цыганов. А здесь, в городе, в жизни - бывают романы?

Надежда. Как же без этого? И здесь влюбляются...

Анна. Должно быть, жалка эта местная любовь...

Надежда. Любовь везде одинакова, если она настоящая...

Цыганов. А что такое - настоящая любовь?

Надежда. Которая на всю жизнь...

Цыганов. Гм... да! Вы много прочитали романов... Вам, вероятно, часто объясняются в любви...

Надежда. Нет, не очень... Вот служащий этот, который застрелился, письма мне писал, а до него - земский начальник говорил (доктор медленно отходит в сторону) - но после этого поехал на охоту, простудился там пьяный и в три дня умер...

Анна (вздрогнув). Умер?

Надежда. Да. Не нравился он мне. Пил много, носом сопел, и лицо у него было красное. Теперь вот доктор говорит, что влюблен в меня...

Богаевская (с упреком). Матушка ты моя! Помолчать бы тебе! (Встает, идет к дому. Среди деревьев стоит доктор и неподвижно смотрит на Надежду.)

Анна (подавлена). Как вы рассказываете... просто!

Цыганов (серьезно). А вы... как относитесь к нему?

Надежда. Никак. Он на мужа моего похож...

Цыганов. Что вы! Мне кажется - нисколько!

Надежда. Нет, похож. С лица - не похож, а по душе они родные. Оба рыбу ловить любят, а кто любит рыбу удить - он все равно что полумертвый: он сидит над водой, как будто смерти ждет...

Цыганов (Анне). Тут есть какая-то правда...

Анна. Это понравилось бы Егору...

Надежда. Какие у вашего супруга глаза обаятельные! И волосы... как огонь! И весь он - отличный мужчина... как увидишь - не забудешь! А у здешних мужчин у всех глаза одинаковые, и даже... как будто нет у них глаз...

Анна (негромко). Какая вы... странная!

Цыганов (медленно). Д-да-а... Я бы даже сказал - страшная...

Надежда (впервые улыбаясь). Вы это - серьезно?

Цыганов. Мое честное слово!

Надежда. Вот доктор тоже говорит...

Анна (тихо). Бедный доктор...

(Раздается смех Монахова. Идут Черкун, исправник. Монахов, Лидия, Богаевская.)

Черкун. Анна! Яков Алексеевич уходит...

(Остается в стороне с Лидией.)

Анна. Вы не хотите посидеть еще?

Исправник. Благодарствую! На первый раз - довольно. А знаете, Сергей Николаевич, я как-то так... незаметно - выпил весь херес. Действительно, адское вино!

Цыганов (рассеянно). Вы подождите - вот я скоро получу кое-что в этом роде...

Исправник. Жду! Нетерпеливо жду! (Хохочет.)

Монахов (подходит к доктору). Что, батя, а?

Доктор. Ничего... думаю - надо пива выпить...

Монахов. Пей! Тоска пройдет...

Исправник. Итак, завтра прогулка в лодках? В пять вечера пришлю за вами пожарных лошадей... А музыку - угодно?

Богаевская. Ну, уж избавьте, батюшка... какая радость, если уши лопнут? Да пожарные и в городе могут понадобиться.

Исправник. Чур меня! Я не люблю пожаров и вообще - жары! (Хохочет.) До свиданья, господа! Ужасно рад, что в моем городе будут жить такие люди... и прочее... не умею говорить речей...

Надежда. Вы на лошадях?

Исправник. Всенепременно. Вас доставить на дом? Прошу!

Цыганов. Куда вы, Надежда Поликарповна? Посидите!..

Надежда. Пора домой... До свиданья... Маврикий, я еду домой... До свиданья, Анна Федоровна!

Монахов. Домой? Чудесно, Надя...

Анна. Я всегда рада буду видеть вас...

Цыганов. Я - тоже...

Исправник. Ее приятно видеть, а? Вашу руку, мадам! Анна Федоровна, будьте здоровы! Сергей Николаевич, так я жду... кое-чего! Почтенная Татьяна Николаевна, доброй ночи...

Богаевская. Рано пожелал, батюшка... больно щедр!

Исправник. Для вас - мне ничего не жалко... А знаете, я благодарен голове, хоть он и вздорный мужик... Не пожалуйся он на вас - еще когда я познакомился бы с вами! Всех благ!.. (Идет с Надеждой.)

Анна (идет к доктору). Доктор, хотите пройтись по саду?

Доктор. Пожалуй... идемте.

Анна. Хоть бы сказали - с удовольствием...

Доктор. Я разучился говорить человеческим языком...

(Идут, разговаривая. Черкун и Лидия, говоря вполголоса, оба серьезные, идут к столу. Цыганов, сосредоточенно смотревший вслед Надежде, наливает себе большую рюмку чего-то и пьет. Монахов, стоя около стола, одобрительно щелкает языком.)

Черкун. Ну, Сергей, ты пьешь насмерть!