Аслан снял папаху, вложил в нее аккуратно сложенные листки и, снова нахлобучив ее на голову, заторопился к выходу.

– Не сомневайтесь, дядя Мешади, - сказал он уже на ходу.
– Все будет выполнено.

Спустя несколько минут после ухода Аслана в комнате показался Рашид.

– Братец, - начал он прямо с порога, - я знаю, что ты устал. Я знаю, что не даю тебе отдохнуть. Но я вынужден...

Пошатываясь, он нетвердыми шагами подошел к двоюродному брату. Из-под разорванной шелковой рубахи виднелось голое тело. Густые волосы на голове были взлохмачены. На лице выделялись кровоподтеки.

Мешадибек подумал сначала, что Рашид, по обыкновению, пьян, но что-то такое горькое и недоумевающее было в его блуждающем взгляде, что Мешади порывисто шагнул к нему.

– Что с тобой, Рашид? Кто это так тебя разукрасил?

Рашид всхлипнул и, разом обессилев, как мешок, опустился в кресло.

Мешади ласково наклонился к нему.

– Что это, мой дорогой? Неужели тебя избили?

Рашид все еще не мог прийти в себя. То, что стряслось с ним часа два-три назад, представлялось ему кошмаром.

– Нет, не могу поверить, что это было на самом деле, с горечью говорил он.
– Ужасно! Ужасно! Для чего же рождается на свет человек? Для того ли только, чтобы делать гадости, убивать, губить себе подобных? Ты всегда говорил, брат, что человек - украшение земли. Какое же это украшение? Я влюбился в девушку. Ее отец армянин. Но неужели от этого она стала хуже? И чем можно доказать, что религия Магомета лучше других религий? В чем ее преимущество?

Рашид облизал пересохшие губы. Он весь горел. Содрогаясь, он навалился грудью на стол.

– Но что случилось?
– нетерпеливо спросил Мешадибек.
– Кто довел тебя до такого состояния?

– Сейчас, сейчас расскажу...

Рашид с трудом приподнялся, налил из графина воды и выпил залпом весь стакан до последней капли.

– Сегодня я с утра был у нас на даче. Вдруг приезжают братья моей невесты, вваливаются в комнату, уверяют, что мой отказ жениться на их сестре даже вот на-столечко их не обидел, - Рашид показал кончик ногтя.
– Будто они и сами против брака по принуждению. Словом, наговорили столько, что я в конце концов поверил и решил, что они и вправду хотят сохранить со мной добрые отношения.

Мы пообедали, выпили вина, поцеловались. Под вечер они начали уговаривать меня идти купаться. Ну и пошли... Ты помнишь, там есть у берега высокие скалы? Вот там мы и расположились. Гюльбала, старший брат, сразу разделся и бросился в море. Уплыл далеко-далеко. Только когда на берегу стало совсем пусто, Гюльбала приплыл назад. Солнце уже садилось. Я сидел на скале и ждал, пока оденется Гюльбала, чтобы вместе вернуться на дачу.

И вдруг братья набросились на меня. Зажали мне рот, поволокли к воде. Я понял, что они решили утопить меня, рвался, метался, но вырваться из их рук не мог. Кого-то из них, кажется Гюльбалу, я укусил за руку. Он даже не вскрикнул. Видно, не хотел подымать шум. Тут они повалили меня на песок, стали связывать, чтобы связанного бросить в море. Не знаю, как это мне удалось, но я вдруг вырвался и пустился бежать. Они за мной. Я схватил камень. "Подойдете хоть на шаг, - кричу, - размозжу вам головы!" - а сам бегу. Бегу и оглядываюсь. На крики из ближних дач высыпали люди. Я уж не помню, как они отстали от меня, и не знаю, куда эти негодяи делись...

Мешадибек молча слушал его, потом сказал:

– Рашид, брат мой, я же предупреждал тебя. Говорил, что это опасные люди, надо быть осторожнее с ними, держаться от них подальше! Ты чудом избежал смерти от рук этих закоснелых фанатиков.

– Верно, ты предупреждал меня. Но ведь они пришли в гости... Пришли, как мужчины...

– Гм... мужчины... Рыцари с открытым забралом... и Мешадибек насмешливо улыбнулся.
– Наивный ты человек, Рашид. Хороший, но наивный. Сейчас люди придерживаются иных правил. Твой отец, например, не гнушается доносить полиции. А как он защищает свои капиталы! Ханлар мешал Мухтарову и компании грабить рабочих - Ханлара убивают из-за угла. И это теперь считается в порядке вещей. Человеческое достоинство и право втоптаны в грязь. Власти сами поощряют тех, кто режет, убивает и вешает людей.

– А что ты посоветуешь мне, братец, как мне быть? Подать жалобу?

– Кому ты будешь жаловаться? Где ты найдешь правосудие? Полиция заодно с такими негодяями. Вряд ли там забыли о тайных собраниях, которые мы устраивали у тебя на квартире, о том, что ты долгое время путал им все карты.

– Ну, а как же мне быть?

– Смотри в оба. Будь осторожен. Умей отличать друга от врага.

В комнату вошла тетушка Селимназ. Заметив кровоподтеки на лице Рашида, она вскрикнула:

– Ой!.. Что с тобой? Да перейдут на меня твои горести!..

– Братья Косалары пытались утопить его в море. Рашид насилу от них вырвался, - объяснил Мешади.

Старая, много видавшая в жизни тетушка Селимнвз все же не поверила ушам своим и переспросила:

– То есть, как утопить?

– Так, просто. Пытались связать по рукам и ногам и сбросить со скалы в море.

Растерянно глядя то на сына, то на Рашида, она как бы про себя сказала:

– Ну, а бог? Разве бог не видит, что делается на земле?

– Вот видишь, как трудно приходится честному человеку, - сказал Мешади Рашиду.
– Ты не революционер, нет. Ты даже плохо разбираешься в политических вопросах. Ты добивался свободы только в одном - хотел жениться на той армянской девушке, которую любишь. Казалось бы, кому какое дело? Но... властям выгодно, чтобы армяне и азербайджанцы враждовали. Так легче можно отвлечь их от вопросов классовых, от революционной борьбы. И злые силы встали на твоем пути. А сколько же насилия и злобы встречает на своем пути тот, кто добивается истинной свободы для всех трудящихся!