– Возможно, но он хочет лететь, ты же слышал.

– Мы должны его удержать.

– Зачем? Человек хочет рисковать жизнью во имя мечты. Какое право имеешь ты или наше родимое правительство помешать ему?

– Ты неправ, Мак, он же чертовски славный старик.

– Так отвези его в Канзас-Сити. Там эти стервятники упрячут его в психушку и продержат в ней до тех пор, пока он не умрет от инфаркта.

– Нет-нет, только не это.

– Тогда идем готовиться к отлету.

На следующее утро какой-то джип въехал на ранчо и остановился перед домом. Из него вылез крепко сбитый человек с волевым, но добродушным лицом. Макинтайр вышел ему навстречу.

– Вы - Джеймс Макинтайр?
– спросил человек.

– Допустим, а что?

– Я помощник местного шерифа, у меня ордер на ваш арест.

– В чем я провинился?

– Намереваетесь нарушить закон об охране здоровья космонавтов.

Подошел Чарли.

– Что случилось, Мак?

– Вы, я полагаю, Чарльз Каммингс, - помощник шерифа ответил за Макинтайра.
– И на ваш арест имеется ордер. Кроме того, я должен забрать отсюда некоего Харримана и опечатав ваш космический корабль.

– Но у нас нет космического корабля.

– А в этом ангаре у вас что?

– Стратояхта.

– Вот как? Если нет космического корабля, так опечатаем ее. Где Харриман?

Не обращая внимания на гримасу Макинтайра, Чарли любезно указал направо.

– Вон там.

Помощник шерифа повернул голову и вдруг рухнул на землю от удара ребром ладони по сонной артерии. Чарли постоял над ним, сморщился, ощупывая сустав пальца.

– Черт меня побери, когда-то я сломал этот палец, играя в бейсбол, и с тех пор постоянно цепляюсь им за что-нибудь.

– Отнеси шефа в кабину и пристегни к койке, - оборвал его Мак.

– Сделаю, капитан.

Они отыскали в пустыне ровную площадку для старта и тягачом вывели ракету. Потом забрались в нее. Взглянув в правый иллюминатор, Макинтайр увидел помощника шерифа. Выглядел тот неважно.

Макинтайр пристегнулся и запросил в переговорную трубку:

– Все готово, Чарли?

– Готово, капитан, - отозвался Чарли из машинного отделения, - но стартовать нельзя. У корабля нет имени.

– На предрассудки нет времени.

Послышался слабый голос Харримана.

– Давайте назовем его "Лунный" - самое подходящее имя. Макинтайр откинулся в кресле, повернул нужные тумблеры, "Лунный" взлетел.

– Ну, как вы, шеф?
– озабоченный Чарли склонился над стариком.

– Лучше некуда, сынок, - выдавил Харриман, разлепив губы.

– Перегрузки кончились, теперь будет хорошо. Я ослаблю ремни, и вы сможете поворачиваться. Вставать пока не стоит.

Чарли потянул пряжку, и Харриман не смог удержать стон.

– Что с вами, шеф?

– Ничего страшного, я думаю. Что-то в боку кольнуло.

Чарли осторожно ощупал бок Харримана и проверил пульс.

– Не пытайтесь меня провести, шеф. Жаль, но пока мы не сядем, мы ничем не сможем вам помочь.

– Чарли...

– Да, шеф?

– Я хочу увидеть Землю. Могу я посмотреть в иллюминатор?

– Там пока нечего смотреть - Землю загораживает корабль. Когда он повернется, я вам помогу. Примите снотворное, я разбужу вас, когда придет время.

– Нет!

– Почему?

– Я должен видеть все.

– Воля ваша, шеф.

Чарли по-обезьяньи пробрался к носу корабля и присел на подлокотник кресла пилота. Макинтайр глянул вопрошающе.

– Он жив, конечно, - сказал Чарли, - но в чертовски плохом состоянии.

– Что именно плохо?

– Сломано не меньше двух ребер, может, что еще. Сомневаюсь, выдержит ли он посадку. У него так бьется сердце, что страшно делается.

– Он выдержит, Чарли, он человек крепкий.

– Крепкий? Скорее хрупкий, как канарейка.

– Я не то хотел сказать. Он внутри крепкий, понимаешь?

– Тем не менее, сесть ты должен так, чтобы ни одна пылинка на борту не шелохнулась.

– Сяду. Придется сделать полный оборот вокруг Луны. Но, боюсь, горючего не хватит.

Наконец они вышли на свободную орбиту. Макинтайр повернул корабль, а Чарли перенес койку Харримана к иллюминатору. Макинтайр изменил трассу полета так, чтобы Солнце светило кораблю в хвост. При помощи корректировочных двигателей, раскручивающих корабль, создавалась слабая искусственная гравитация. Невесомость часто сопровождалась тошнотой, а Макинтайру по возможности хотелось избавить Харримана от неприятных ощущений.