– Рамон, твои вещи все на месте?
– крикнул Теодор.

Рамон стоял на пороге своей спальне и прислушивался к разговору.

– Я не нахожу своей записной книжки, - равнодушно сообщил он.
– Она лежала вот здесь, на комоде.

– Сеньор капитан, похоже, грабитель прихватил его записную книжку. Мелочь, конечно, но, может быть, все-таки вам имеет смысл взять под наблюдение дороги, ведущие к Мехико, чтобы можно было задержать этого гада. Перехватить его в Гуанахуато все равно уже не удастся. Кстати, сеньор капитан, кажется, я так и не сказал вам о том, что в тот день, когда я впервые увидел его в Мехико, он позвонил в дверь моего дома. Спросил, не терял ли я кашне.

– Кашне?
– переспросил Саусас.

– Да. Оно было в бумажном пакете, который он держал подмышкой. Мне ещё тогда это показалось как-то подозрительно, и я подумал... В чем дело, Рамон?
– вдруг спросил Теодор, ибо Рамон буквально сверлил его взглядом, исполненным не то ненависти, не то недоверия.

– Продолжайте, сеньор Шибельхут, - сказал Саусас.

– Да больше, собственно, и нечего рассказывать. Я сказал ему, что не терял никакого кашне. А он сказал, что нашел его прямо перед моим домом - и затем как-то чересчур поспешно удалился. А кашне этого я так и не видел, и понятия не имею, чего он этим добивался.

– Понятно. Что ж, сеньор Шибельхут, можете не сомневаться, все дороги, ведущие в город, будут взяты под контроль. И ещё я отправлю запрос в полицию Гвадалахары, на тот случай, если он решил податься в том направлении.

– Хорошо. Большое вам спасибо, сеньор капитан... Да, я обязательно взгляну на их... Хорошо, завтра вечером. Завтра утром мы уедем отсюда... Понял. Как только вернемся. Adios!
– Теодор положил трубку и посмотрел на Рамона.

– Ты упомянул о кашне, - сказал Рамон.
– Тео, но ведь я тебе этого не рассказывал, не так ли?

– Нет, конечно. Если бы ты...
– Тут в его душе зародилось нехорошее предчувствие.
– А что тебе об этом известно?

– Какой-то парень спрашивал меня о том же. Наверное, я просто как-то в разговоре с тобой упомянул об этом, а ты просто пересказал от своего имени, - глубокомысленно изрек Рамон.

– И когда ты говорил с тем парнем?

– Точно не могу сказать. Но думаю, незадолго до того, как пришла открытка.

– А как он выглядел? Где ты встретился с ним?

– На улице, у моего дома. Я вышел прогуляться - а он нагнал меня и пошел рядом. Я тогда ещё подумал, что он пытается продать мне кашне.

– А само кашне ты видел?

– Нет. Оно находилось в бумажном пакете. Все было в точности так, как ты рассказал Саусасу. Я сказал ему, что никакого кашне я не терял, и меня это не интересует. И тогда он ушел.

– А какой он был из себя?

– Ну... ростом пониже меня...

– Худощавый? На вид лет двадцать?

– Может быть. Я не помню.

– Ясно, это он. Иначе просто быть не может. Но все-таки интересно знать, почему ему так хочется непременно всучить кому-то это дурацкое кашне?
– задумчиво проговорил Теодор, расхаживая взад-вперед по гостиной. И чье это кашне?

– Все это похоже на сон, Тео, - испуганно пробормотал Рамон.
– Может быть, нам и в самом деле приснился один и тот же сон?

– Нет, Рамон. Этот парень знает нас. Возможно, он знал и Лелию. Он украл мой дневник, и он немножко говорит по-английски... Завтра вечером мы встречаемся с Саусасом. Он хочет показать нам несколько фотографий. Фотографий преступников, - пояснил Теодор.
– Так что это наш последний день в Гуанахуато. Завтра с утра пораньше отправляемся в обратный путь.

Глава 23

Теодор спешил. Его машина стремительно летела по извилистой горной дороге, и два или три раза он даже заметил, что Рамон испуганно вздрагивал и вжимался в свое сиденье. По крайней мере, хоть какая-то реакция, подумал Теодор, хорошо еще, что инстинкт самосохранения не атрофировался у него окончательно. Проезжая по пути через Морелию, он предложил остановиться и перекусить, но Рамон отказался, сказав, что совсем не голоден, и тогда Теодор погнал дальше, торопясь поскорее достигнуть столицы.

– Возможно, этот парень и грабитель, Тео, но это совсем не означает, что он убийца, - сказал Рамон.

– Ничего, скоро увидим.

– Я знаю, как с ним обойдутся в полиции, если им все-таки удастся его задержать. Его запихнут в одиночную камеру, станут таскать на допросы и будут бить до тех пор, пока он не скажет хоть чего-нибудь, просто для того, чтобы положить конец этому кошмару!

Теодор не ответил, а лишь вынул из пачки очередную сигарету и прикурил её от окурка предыдущей.