– Этого хватит. Он ничего не заподозрит?

– Он не подозревает меня, - грустно сказал Ли Юн.
– Я единственный, кому он доверяет.

– Я доверяю тебе, - девочка выделила голосом слово "я".
– Не думай о нём. Я всё делаю правильно. Так будет лучше для всех.

– Но не для меня, - вздохнул маленький китаец.
– Я не смогу больше жить...

– Вот уж нехитрое дело, - не удержалась девочка, но вовремя прикусила язык. Проповедовать жизнелюбивую мораль AA58C было бы сейчас не вполне уместно.

Они находились в святая святых корабля - в капитанской каюте. Там находился единственный монитор, напрямую связанный с корабельным компьютером. Оскар в последнее время предпочитал спать именно там - на узкой койке рядом с монитором.

Ли старался не смотреть на хозяина, которому он изменил.

Девочка, напротив, с интересом рассматривала спящего Оскара. Её интересовали люди, которым что-то удалось. Этот толстогубик умудрился украсть корабль и устроиться на нём жить так, как ему хотелось. Надо будет потом с ним побеседовать на эти темы... Впрочем, сейчас у неё другая задача.

Анна-Мария устроилась перед консолью и стала ждать, пока Ли Юн войдёт в систему.

Она далеко не сразу поняла, какого рода власть она имеет над Ли Юном. Сначала она принимала его сверхъестественную услужливость как должное. Потом, столкнувшись с тем, как китаец обращается с прочими слугами господина, она сообразила, что он выделяет её среди прочих. Её сбивало с толку отсутствие какого бы то ни было намёка на обычные мужские желания: девочка привыкла думать, что мужчинам нужно в основном это... Однако, порасспросив Оскара и узнав, что китаец всю жизнь был слугой у одной-единственной женщины, девочка начала о чём-то догадываться. Анна-Мария провела несколько экспериментов и выяснила, что китаец ведётся на определённые жесты и интонации в голосе. Дальнейшее было делом техники: ориентируясь на реакции обрабатываемого человечка, подстроить под него собственное поведение.

Умная девочка никогда не предлагала ему впрямую изменить хозяину: подобное предложение вызвало бы у старика разного рода ненужные душевные терзания. Девочка просто обращалась с ним как со своим слугой и требовала выполнения своих капризов. В том числе и таких, которые в той или иной мере противоречили воле хозяина.

Приучив Ли Юна к двойной жизни, она, наконец, объяснила ему, чего именно она от него хочет. Китаец думал два дня (ночью он плакал), но потом всё-таки согласился на всё.

Ждать момента пришлось почти месяц. Кралевский, при всём своём доверии к китайцу, никогда не подпускал его близко к монитору. Разумеется, система была запаролена, и никаких шансов на взлом пароля не было. В принципе, это можно было бы попробовать сделать из рубки, но Оскар предусмотрел и это, просто-напросто приварив тепловым пистолетом дверь рубки к косяку.

Поэтому Ли Юн использовал каждый удобный момент, чтобы посмотреть, как его хозяин работает с консолью. Тем более, что в последнее время он стал делать это довольно часто: похоже, он что-то искал в межпространственной сети, не выходя при этом в активный режим запросов. Работа же в пассивном режиме требовала времени, и к тому же официальные каналы работали недостаточно надёжно. Связь часто прерывалась, что иногда приводило к зависанию интерфейса. Приходилось заново набирать коды доступа. Китайцу несколько раз удалось вовремя подобраться на достаточное расстояние, чтобы разглядеть, в какие именно клавиши тычет пальцем хозяин. Во время его отсутствия - особенно в тех случаях, когда он уходил к Анне-Марии, которая то ласками, то капризами удерживала Оскара при себе часами... В конце концов он сумел разобраться в системе и научился входить и выходить из неё, не оставляя следов.

Разумеется, Оскар перед сном тщательно запирал каюту на кодовый замок. Разумеется, верный Ли Юн давным-давно выяснил, как она открывается извне для того, чтобы прибираться в ней в часы отдыха господина, не беспокоя его: китаец умел передвигаться и даже работать бесшумно. Хороший слуга всегда знает о хозяине немножко больше, чем тот считает ему нужным сообщить...

Всё прошло гладко: Ли Юн ввёл все нужные пароли, после чего со вздохом освободил место. Анна-Мария недовольно посмотрела на него, и он, виновато улыбнувшись, положил на кресло шёлковую подушечку, чтобы ей было удобнее сидеть.

Ферминале-младшая была хорошо знакома с тонкостями работы в сети. В частности, она прекрасно знала, каким образом обеспечить анонимность работы. Ей понадобилось полминуты, чтобы выйти на связь с секретным спутником-анонимайзером, аккуратно стирающим все следы начального сигнала и генерирующим его уже от своего имени. Ещё полминуты заняла проверка счёта: она последний раз проплачивала услуги спутника ещё в бытность на родине, и с тех пор прошло много лет. Впрочем, счёт оказался в полном порядке. Среди клиентов анонимайзеров попадались очень непростые люди, и владельцы сервиса на всякий случай старались не обижать никого.

На втором и третьем анонимайзере, к которым она обратилась, ситуация оказалась аналогичной. На всякий случай она решила построить колечко из трёх спутников, гоняющих сигнал между собой и выпускающий его наружу в случайный момент: этот нехитрый приём ей однажды очень помог.

Наконец, простроив цепочку передачи, Анна-Мария начала работать. Для начала она вытащила из компьютера координаты корабля. Это было несложно: координаты считались важнейшей информацией, которую необходимо сохранить даже в случае разрушения компьютера - чтобы в любом случае был шанс передать её и спастись. Оскар стёр бортовой журнал, но координаты стереть было невозможно. Потом Анна-Мария открыла личную информационную ячейку в "Центавр-Инфо-Банке" и слила туда информацию, переопределив внешние права доступа к ней.