Шрифт:
Та-ак… Если принять на вооружение ДМ, то получим:
000-1-010-01-110 000-1.-010-01-110 000-1-010-01-110
Я мысленно подставил вместо единиц и нулей буквы, и меня бросило в жар.
«С-Т-Р-А-Г… С-Т-Р-А-Г…» – безостановочно твердили мое имя телефонные звонки. Кто-то звал меня и очень хотел, чтобы я взял трубку!
И хотя в глубине души я был уверен, что это – очередной трюк моих похитителей, но хотелось обнаружить другое. А вдруг каким-то чудом Ма удалось рас– ' колоть моего начальничка, вызвать полицию, и теперь, чтобы вызволить меня из заточения, отряд спецназовцев готовится к штурму здания? А для начала они могли попробовать связаться со мной, чтобы проинструктировать, как мне надлежит действовать…
И я повернулся и рванул на полусогнутых в направлении звонков.
Глава 12
Мне повезло (или это было специально подстроено?): дверь кабинета, в котором трезвонил телефон, была открыта.
Кабинет оказался намного больше, чем тот, где я буйствовал. Судя по количеству рабочих столов, заваленных макулатурой в виде каких-то старых накладных, циркуляров, распоряжений и приказов, здесь было нечто вроде общей комнаты для нескольких сотрудников низкого ранга.
Однако и здесь окно было фальшивым. Наученный горьким опытом, я сразу усек: голокартинка тут – точная копия той, что и на экране, который я разбил. Хотя «окно» должно выходить на противоположную сторону здания.
«Тоже мне, конспираторы, – с усмешкой подумал я. – Вбухав такую прорву „бабок“ в оснащение здания, они все-таки пожадничали и решили сэкономить на камерах!..»
Но капитально разглядывать помещение у меня не было времени.
В углу, отгороженном от рабочих столов шкафом, имелась зона отдыха в миниатюре. Там стоял журнальный столик в окружении нескольких кресел, а с настенных полок, уставленных цветочными горшками, свисали пыльные щупальцы лиан, традесканции и прочей комнатной зелени. На столике-то, накрытом аккуратной кружевной салфеточкой, и стоял телефон, пытавшийся общаться со мной посредством морзянки.
Это был древний аппарат черного цвета с полустертыми цифрами под мутным диском и с трубкой, наушник которой был обмотан по окружности черной изолентой. Он наверняка был ровесником тех дохлых часов, которые я видел в вестибюле вечность тому назад.
Я поспешно схватил трубку и, задыхаясь от бега, выпалил:
– Алло! Алло!
Собственно, надежд на то, что звонящий сможет прояснить ситуацию или что со мной вообще будет говорить кто-нибудь, было мало. Я заранее настроил себя на то, что это очередной фокус.
Однако в трубке раздался взволнованный женский голос. Торопливый. Полный животного ужаса. Готовый вот-вот сорваться на крик. Это была… ну, если не девушка, то очень молодая женщина.
– …Ну наконец-то, господи! – воскликнула она. – Послушайте, у меня совсем нет времени, и я не знаю, кто вы, но… Ради бога, помогите мне, пожалуйста!.. Мне так страшно!
– А что случилось? – спросил я, несколько обалдев от неожиданности. – Кто вы?
Но она меня будто не слышала. В ее голосе стал усиливаться истеричный надрыв:
– Он уже совсем рядом!.. Я боюсь, что замок не выдержит!.. НА ПОМОЩЬ!.. Скорее!.. Я прошу вас!..
– А где вы? – спросил я. Это она услышала.
– Комната шестьсот десять!.. – выпалила она. – Сюда, быстрее!.. Он же вот-вот ворвется, чтобы разделаться со мной! Подонок!.. Нет-нет, это я не вам!.. Ой, мамочки, что же мне делать-то?.. Здесь больше никого нет, я уж звоню-звоню, а никто не подходит, а выйти я отсюда не могу, потому что он за дверью, я это знаю!.. «Так, – сказал я себе. – Ну вот тебе и очередной акт интерактивной пьесы. Неужели ты поверишь этой виртуальной истеричке и сломя голову кинешься в комнату шестьсот десять? Кстати, ты даже не ведаешь, на каком этаже расположена эта комната, тут же нигде нет табличек…»
– Послушайте, – вклинился я в поток выкриков своей собеседницы. – А откуда вы узнали, как меня зовут?
Почему-то именно это волновало меня в данный момент больше, чем выяснение конкретных обстоятельств мифической осады комнаты под вряд ли существующим номером.
– Да вы что, издеваетесь?! – ударила мне в ухо гневная звуковая волна. Впрочем, голос тут же вновь стал умоляющим. – Ну, помогите же мне, помогите, ради всего святого!.. Иначе… А-а-а!..
Крик окончательно сорвался на нечленораздельный визг.
А потом в трубке пошли короткие гудки. Я с досадой швырнул трубку на аппарат и невидящим взглядом уставился в пространство.
С одной стороны, я не сомневался, что имею дело с очередной провокацией. Наверное, невидимым режиссерам понадобилось выманить меня с этого этажа – только вот зачем?
С другой – мольба о помощи была сыграна безукоризненно с точки зрения актерского мастерства. Было в голосе незнакомки нечто такое, от чего сами собой бежали мурашки по спине и холодело нутро.