– Чем занят, Полунин?
– искоса поглядывая на Лёшку, поинтересовался я.

– Не видишь, что ли, игры пишу, - пробурчал Олег, даже не повернувшись ко мне.

Нелюбовь у нас взаимная. Когда мелкими были, чуть ли не каждую неделю дрались. То он меня, то я... По правде говоря, чаще он. Это потом уже я на каратэ записался. Вредный он тип, Олег, настырный. Вот и сейчас пользуется, Лёшкины игры переписывает. Задарама-то оно в кайф, между прочим.

– Ну, трудись-трудись, авось не опухнешь, - хмыкнул я, разглядывая стенку с ковром. Сколько я тут ни обтирался, а всё время глазами к этому ковру прилипал. Очень уж он был красивый. Лошадь по лугу мчится, без всадника, неосёдланная, и бежит она вверх, по холму, а из-за края холма солнце вылезает. Всё такое желтовато-розовое...

Ну, когда у меня уже всякое терпение кончилось, Полунин дописался наконец. Дискеты стопочкой сложил, в коробку пластмассовую запихал и стал собираться.

– Спасибо, Алекс. Значит, как будет у меня второй варкрафт, я тебе в момент сигналю. За мной железно. Ладно, пойду я, пожалуй, а то родичи на уши встанут. Пока, Огрызок!

Это он мне.

– Пока, Полушка, - отозвался я, специально не глядя на его рябую физию.
– Кстати, - добавил я, когда он уже стоял на пороге, - за огрызка поимеешь.

– А, ну-ну... Строгий заяц на дороге, подпоясанный ломом, - жёлчно протянул Олег.
– Гляди, сам не поимей...

– Гуляй, Вася, жуй опилки. Как-нибудь ещё побазарим.

– Зачем ты его всё время цепляешь?
– расстроенно спросил Лёшка, возвращаясь из прихожей.
– Чего он тебе сделал?

Мне очень не понравилась эта его, Лёшкина, расстроенность. Обиделся, выходит, за своего Олега? Да, вон до чего дошло - теперь и Полушка ему почти "свой". А кто же тогда я?

И значит, всё правильно, ничего другого больше не остаётся, и плевать на эту угнездившуюся внутри меня зябкость.

– Между прочим, он сам первый меня Огрызком обозвал. И вообще, добавил я как бы случайно, - ты его совсем не знаешь, ты к нам только в пятом классе переехал. А я с этим деятелем с самого мелкого возраста...

– И всё время грызётесь?
– озабоченно спросил Лёшка.

– С ним иначе нельзя, - вздохнул я.

Ну разве я виноват, что моя фамилия Огрызкин? Я, что ли, её себе выбирал? Ну конечно, будь я каким-нибудь Орловым или Соколовым, всё бы ничего. На худой конец, Ёлкиным, как Лёшка. А так - обзываются разные... Ладно, это я сейчас могу конкретно выписать в дыню, а вот раньше...

– Лёшь, да хватит о нём. Я вот тебе, кстати, тоже кое-чего принёс. Раз уж компьютер, и такие дела... Игрушка - классная! Закачаешься. Мне её на мамкиной работе переписали.

Уже не обращая внимания на внутреннюю зябкость, я поднялся с дивана. И вытащил зелёную дискетку.

3.

Почему-то вспомнилось мне, как впервые Лёшка появился в нашем классе. Тогда, кажется, был такой же паскудно-слякотный день, как и сейчас. Мы, тридцать шесть гавриков, только-только просочившись мимо грозной математички в класс, изнывали в ожидании контрольной. Чуяли, что плохо напишем.

И вот, когда уже Светлана Львовна готова была раздать нам тетради, распахнулась дверь, и в кабинет ворвалась наша багроволицая классная, Ольга Григорьевна. Иначе она появляться не умела - шумовые эффекты обязательны. Такая уж беспокойная тётя.

За собой Ольга тащила невысокого, растерянно моргавшего мальчишку в тёмно-зелёном свитере. Мы насторожились.

– Вот, дети, - заявила она, отдышавшись, - это ваш новый товарищ, Алёша Ёлкин. Он приехал к нам из другого города, из Дальногорска, и теперь будет учиться в нашем классе. Я надеюсь, вы подружитесь. Не забывайте, что вы - коллектив, а закон коллектива - это один за всех и все за одного.

"Один усёк, что все на одного" - шепотом передразнила её Светка Рогулина, сидевшая на задней парте.

– И вы, разумеется, должны понимать, что по отношению к нашему новому ученику Ёлкину необходимо проявить максимальную тактичность, не задавая ему лишних вопросов...

Классная могла заливаться в том же духе часами. Маманя про таких говорит - язык что помело. Однако Светлана Львовна, как всегда, постояла за наши интересы. В своём, конечно, понимании.

– Ольга Григорьевна, извините, у нас контрольная работа. Про коллектив вы им на классном часе расскажете. А теперь, к сожалению... Куда бы тебя посадить, - задумчиво протянула она, обращаясь уже к новичку. Видишь, как получилось, сразу на контрольную угодил... Что называется, с корабля на бал. Ну, да ничего. А садись-ка ты поближе...
– она обвела класс долгим взглядом.
– Ну, хотя бы сюда, с Максимом. Он у нас мается одиночеством... Ладно, приступим. Елисеева, раздай тетради! И быстренько.

Классная, поняв, что поболтать не обломится, ускользнула из кабинета, жирная Алка Елисеева, староста-отличница, принялась бегать между рядами, одаривая народ тетрадками, а новичок подсел ко мне.

Мне это, в общем, пофигу было. С Вадькой Зверухиным, моим извечным соседом, у нас уже два месяца имел место неустойчивый мир, но Вадька пятый день валялся дома с температурой, и я, стало быть, пребывал в не таком уж тоскливом одиночестве. Так что подселение новичка - это как шило на мыло. Мне не жалко.