– И вообще, больше никто его не видел,- подчеркнула Тэсс.

– Тэсс, дорогая! Уж не хочешь ли ты сказать, что этот джентльмен удрал?

– Нет,- ответила Тэсс.- Но я могу предположить худшее.

На подъездной аллее раздался шум автомобиля, который затем проследовал мимо окон. Поскольку это могла быть полиция, чувство юношеской паники распространилось по комнате: нам всем тут же захотелось удрать. Мы слишком легкомысленно обращались с уликами, а знание беллетристики мрачно подсказывало, что мы поступили плохо. Однако в дверях появился Энди Хантер.

– Взгляни туда,- запыхавшись, проговорил он, обращаясь ко мне.- Там, на улице, двое каких-то типов. Они...

– Все в порядке,- не без самодовольства заверил его Джулиан.- Это полиция. Я позаботился о том, чтобы позвонить им, потому что, как мне показалось, никто не был склонен сделать это.

Полное невнимание к нему со стороны Энди страшно уязвило Джулиана, и вид у него был такой, будто ему дали по физиономии.

– Это не здешняя полиция,- продолжал Энди, обращаясь ко мне. Темными волосатыми пальцами он нервно теребил лацканы своей спортивной куртки.- Один из них утверждает, что его зовут Эллиот,- он инспектор Скотленд-Ярда.

– Эллиот?!- воскликнула Тэсс.- Это не тот ли человек, с которым знаком Боб?

– Да, это он,- подтвердил я,- но...

– А другой,- перебил Энди,- я чертовски хорошо знаю его имя и много слышал о нем. Это - Гидеон Фелл.

Джулиан Эндерби присвистнул.

– Если это доктор Фелл,- он особо подчеркнул "доктор",- то вы не могли найти лучшего советчика. Очень здравомыслящий человек. Очень. Однако такое совпадение кажется слишком счастливым, чтобы быть правдой.- Он с подозрением нахмурил светлые брови.- Чтобы инспектор Скотленд-Ярда приехал в такую даль! Признавайтесь, что он здесь делает?

Продолжая игнорировать Джулиана, Энди повернулся ко мне и, глядя на меня обвиняющим взглядом, сказал:

– Ну что, распрекрасный мой журналист! Это ведь ты проболтался. Он говорит, что ты послал за ним.

Глава 8

В дальнем конце главного холла "Лонгвуд-Хаус" была маленькая дверь, которая вела в сад.

Справа, где находились кухни, был выступ, декоративно прикрытый рейками из лавра; слева, вдоль всего заднего фасада,- крытая черепицей застекленная веранда. Она доходила почти до северного большого окна в задней стене кабинета. По всей веранде вразброс стояли зеленые кресла на колесиках; здесь же находились выкрашенные кричаще яркими полосками качели с балдахином.

На одном из кресел восседал инспектор Эллиот, на другом - я; а качели (единственно вместительное для него сиденье) занял громоздкий доктор Гидеон Фелл.

Стояла весна 1937 года. Эндрю Эллиот еще не имел солидной репутации. Но впоследствии он ее добьется: уже в июле этого года он успешно расследует дело Кривого Штыря, а в октябре следующего сделает себе имя, раскрыв дело об отравлении в Содбери-Кросс.

Сегодня же Эллиот, вместе с которым я когда-то учился в школе, был очень серьезным, честолюбивым человеком, готовым отправиться в субботний день бог знает куда, если имелся хоть намек на убийство. Хотя сейчас он, кажется, был не очень доволен. Выслушав нас, он стал похож на человека, который понял: энтузиазм завел его слишком далеко.

– Это убийство?

– Скорее всего, убийство. Осмотри кабинет, и сам увидишь.

– Так, значит, ты не посылал телеграмму?- Эллиот достал из кармана помятый лист бумаги и протянул его мне.

Телеграмма, помеченная Саутэндом и отправленная накануне ночью, гласила:

"Боюсь серьезной беды на уик-энде с призраками в доме предположительно населенном привидениями не могу официально связаться с полицией не мог бы ты под каким-либо предлогом приехать ко мне "Лонгвуд-Хаус" притлтон эссекс жизненно важно. Моррисон".

– Нет, я не посылал ни этой, ни какой-либо другой телеграммы. Однако она, похоже, заставила тебя поспешить.

– Я сразу ухватился за эту возможность,- признался Эллиот,- хотя сейчас отправлюсь обратно в Лондон. Это не по моей части. Вы звонили в местную полицию?

– Да, но почему бы тебе не остаться? Похоже, дельце будет горяченькое.

– Говорю тебе: не могу! Это не по моей части.

– А не хочешь хотя бы послушать? Тебе ведь это не доставит особых проблем.- Я посмотрел на доктора Фелла: - А что скажете вы, сэр?

Доктор Фелл наклонил голову.

Это был громадных размеров человек, сияющий лучезарной улыбкой, одетый в огромный, словно шатер, плащ с байтовой складкой. Он сидел посередине расписных качелей, опершись руками на крючковатую ручку трости. Его похожая на лопату шляпа почти касалась балдахина над качелями; пенсне кое-как сидело на красном носу, и при каждом глубоком выдохе, шумно вырывавшемся над его тройным подбородком, черная лента на пенсне отлетала довольно далеко в сторону, а бандитские усы шевелились. Но более всего обращали на себя внимание его подмигивающие глаза. От него, словно жар от печи, исходила кипучая радость жизни, а прислушавшись и приглядевшись к нему, ты не мог избавиться от ощущения, что встретился либо с Санта-Клаусом, либо с пиратом.