Грэффин отвесил глубокий поклон, приложив к губам палец.

– С большой радостью, сэр. Инспектор в холле всех слуг допрашивает, я не хочу, чтоб меня так допрашивали. Он попробовал. Ха-ха-ха! А?.. Да, вот именно, только мы с вами, сэр, причем в полном согласии. Вижу, вы со мной согласны.- После паузы он добавил: - Авиация сухопутных войск.

– Давно вы стали секретарем господина аль-Мулька?

Грэффин замялся, искусно опустив одно веко.

– Грубо говоря,- отвечал он,- я сказал бы, шесть лет. Мы в Каире познакомились. У него масса дел. Какое-то время в Америке жили. Брр!

– Он давно в Лондоне?

– Я бы сказал, около девяти месяцев. Мы приехали в марте.

– Вы единственный человек в его... окружении?

– В непосредственном окружении, счастлив добавить. У нас служит француз Жуайе. И бедный, ныне покойный, Смайл, американец.

– Значит, вы довольно хорошо знакомы с деловой деятельностью господина аль-Мулька?

Грэффин фыркнул, как будто услышал забавную шутку.

– Значит,- продолжал детектив,- знаете его возможных врагов?

– Врагов!- Грэффин расплылся в улыбке, прищелкнул языком, убедительно забормотал: - Враги... м-м-м... уважаемый сэр, только в книжках бывают. Ни у кого нет врагов.

Банколен вдруг подался вперед в своем кресле:

– Вы отрицаете, что какое-то время господина аль-Мулька систематически преследует некто, покушающийся на его жизнь?

– Бред!- повысил тон Грэффин, стуча длинными пальцами по ручкам кресла. Вытаращенные затуманенные глаза сердито смотрели на Банколена.

– Очень хорошо, мистер Грэффин. Позвольте спросить, где вы провели нынешний день?

– В нашем номере наверху. Неважно себя чувствовал...- Он схватился за живот и поморщился.

– Ни разу не выходили?

– Нет.

– И около шести вечера у себя были?

– Естественно. Читал в большой комнате. У нас кабинет в большой комнате.

Банколен поднялся, подошел к столу, вытащил из петли крошечную фигурку, показал ее Грэффину.

– Значит, вы были в той самой комнате,- заключил он,- когда кто-то бросил вот эту игрушку на письменный стол господина аль-Мулька?

Грэффин, икая, уставился совиными глазами на черную фигурку, в неожиданном приступе ярости оттолкнул руку Банколена и завопил:

– Уберите, уберите!- И забился в кресле, как вытащенная из воды рыба.

– Значит, все-таки вы при этом присутствовали?

– Да,- успокаиваясь, подтвердил Грэффин.- Бог мне судья,- изрек он, торжественно воздев руку,- Бог мне судья. Присутствовал. Сидел спиной к письменному столу, все двери были заперты. Сидел спиной к письменному столу, ни души больше в комнате не было. Потом Низам выходит из спальни в халате и вдруг указывает на стол. Я оглянулся. Пять минут назад на столе ничего не было. А теперь я увидел... вот это.- Грэффин крепко стиснул руки.- И я вам говорю, никто в комнату не входил! Никто в комнату не входил!

Глава 5

МИСТЕР ДЖЕК КЕТЧ

Не слышалось ни единого звука. Но взволнованный, полный ужаса крик звенел у нас в ушах, сверля барабанные перепонки. Светлые глаза Грэффина бегали по нашим лицам, моля о доверии. Потом он, успокоясь, откинулся в кресле и объявил:

– Таков, сэр, мой ответ. Можете верить или не верить, как вам угодно.

Лгал ли он? Подобная из ряда вон выходящая история вполне могла оказаться правдивой, и все-таки от самого Грэффина сильно попахивало шарлатанством. Он с такой неожиданностью взрывался в стиле "Друри-Лейн" {"Друри-Лейн" - лондонский музыкальный театр}, с такой легкостью демонстрировал пьяное достоинство, закинув ногу на ногу! Было что-то хитрое в прищуренном правом глазу на красном лице, пошедшем теперь безобразными пятнами.

Я огляделся. Сэр Джон стоял у стола, поглаживая длинный острый подбородок. Доллингс не сводил глаз с Грэффина, забыв про свою сигарету. Только Банколен был абсолютно спокоен.

– И никого больше в комнате не было?- уточнил он.

– Никого. Я не видел, чтоб кто-то входил.

– Ну-ну, не станем верить, пока не докопались до истины... В любом случае кто-то наверняка появлялся. Скажите лейтенант, господин аль-Мульк часто бывает в ночных клубах?

Грэффин, явно не ждавший такого вопроса, изумленно задохнулся.

– Ув-важаемый сэр!- заикнулся он.- Что за вопрос! Ночные клубы? Он их терпеть не может. Чудак аль-Мульк! Мы однажды зашли, а там пели какое-то... тра-ля-ля,- хрипло пропел Грэффин, мрачно покачивая головой,- тра-ля-ля-бум! "Как моя милочка выйдет на улицу, пташки поют - чир-чир-чир".- Он ухмыльнулся и звонко икнул.- Низам сказал, жалко, что нет уже Уильяма Вордсворта, он сколотил бы целое состояние на популярных песнях... Ночные клубы! Надо ж такое придумать!

– Ясно,- пробормотал Банколен.- Какими бы другими достоинствами ни обладал аль-Мульк, мне редко доводилось слышать столь здравую литературную критику. Он часто выходит?