После ужина Питт проводил Еву до дверей ее номера. Она нервно нащупывала ключ, полная колебаний. Надо обязательно найти предлог пригласить его к себе, убеждала она себя. Она обязана ему и хочет его. Но Ева слишком свыклась с ролью воспитанной в старомодных традициях дамы и обнаружила, что не так-то просто улечься в постель с едва знакомым мужчиной, пусть даже он спас ей жизнь и ее тянет к нему с неодолимой силой.

Питт заметил, как легкая розовая волна поднимается от ее шеи к лицу. Он заглянул ей в глаза. Они были голубыми, как небеса южных морей. Он взял ее за плечи, и мягко притянул к себе. Она слегка напряглась, но не сопротивлялась.

– Отложи свой отлет.

Ева вздрогнула и отвернула лицо.

– Я не могу.

– Мы можем никогда больше не встретиться.

– У меня работа.

– А когда ты освободишься?

– Вернусь домой в Пасифик-Гроув, штат Калифорния.

– Прекрасное местечко. Я не раз бывал там во время проведения «Конкур д'Элежанс» в Пеббл-Бич.

– Там прекрасно в июне, – сказала она неожиданно дрогнувшим голосом.

Он улыбнулся:

– Ловлю на слове. Июнь, ты, я и залив Монтерей.

Они разговаривали словно приятели, познакомившиеся во время океанского плавания – короткого вступления, посеявшего семена взаимного влечения. Он нежно поцеловал ее, а затем отстранился:

– Избегай опасностей. Я не хочу потерять тебя.

Затем повернулся и направился к лифтам.

Из века в век египтяне и растительность сражались за то, чтобы удержаться на драгоценной почве между серо-голубыми водами Нила и желто-коричневыми песками Сахары. Извиваясь на протяжении шести тысяч пятисот километров от истоков в Центральной Африке до Средиземноморья, протянулся Нил – крупнейшая из великих земных рек, текущая с юга на север. Древний, неисчезающий, вечно живой Нил, столь чуждый иссохшему ландшафту Северной Африки, как если бы он тек на планете Венера.

На берегах реки – сезон жары. Зной расстилается и зависает над водой, как глухое покрывало, стянутое с гигантской пустыни, раскинувшейся на западе Африки. Уходящее за горизонт солнце словно заталкивают туда огненной кочергой, и поднимающийся легкий бриз ощущается, как выброс жара из открытой печи.

Словно таинственное прошлое встретилось здесь с технологией настоящего в виде фелюги с треугольным парусом, управляемой четырьмя юношами и проплывающей мимо комфортабельного исследовательского судна, оснащенного хитроумной электроникой. Юноши, очевидно совершенно не страдая от зноя, засмеялись и замахали выкрашенному в бирюзовый цвет судну, идущему встречным курсом вниз по реке.

Подняв глаза от экрана видеоаппаратуры с высокой разрешающей способностью, демонстрирующей профиль дна, Питт ответно помахал через большой иллюминатор. Духота снаружи ничуть его не беспокоила. Внутри исследовательское судно прекрасно охлаждалось кондиционерами, и он с удобством сидел перед массой компьютеризованных датчиков информации, прихлебывая ледяной чай. Он несколько минут наблюдал за фелюгой, почти завидуя юношам, которые весело носились по палубе, разматывая парус, чтобы поймать бриз и подняться вверх по реке.

На экране в цветном изображении начали появляться иррегулярные аномалии, и Питт вновь переключил внимание на монитор. Вертикально сканирующий сенсор донного профиля начал указывать контактную глубину под толщей воды и донных осадков. Сначала появилось неясное цветное пятно, но по мере увеличения изображения начал вырисовываться силуэт древнего корабля.

– Появилась цель, – доложил Питт. – Отметка номер девяносто четыре.

Ал Джордино сделал пометку за своим столом. В то же мгновение конфигурация реки с рукотворным ландшафтом ее берегов и естественным природным фоном возникла на дисплее в графическом изображении. Еще одна вводная, и лазерная система спутника указала точное местоположение контура корабля.

– Номер девяносто четыре отмечен и зафиксирован, – подтвердил Джордино.

Приземистый, загорелый и плотный, как бочонок с бетоном, Альберт Джордино мерцал ореховыми глазами под буйной шевелюрой кудрявых черных волос. Питт часто думал, что если бы ему еще вьющуюся бороду и мешок с игрушками, то Джордино мог бы выступить в роли юного Санта-Клауса этрусков.

Невероятно быстрый для такого могучего мужчины, он мог сражаться, как тигр, но испытывал адские мучения при общении с дамами. Джордино и Питт когда-то вместе учились в средней школе, играли в футбол в Академии военно-воздушных сил и служили в последние дни вьетнамской кампании. В какой-то момент их служебной карьеры, по требованию адмирала Джеймса Сэндекера, генерального директора Национального подводного и морского агентства, их на время прикомандировали к НУМА. Командировка растянулась почти на десять лет.

Ни один из них уже и не помнил, сколько раз спасал жизнь другому или, по крайней мере, выручал из весьма сложной ситуации, которая, как правило, возникала в результате их собственных проказ. Надо сказать, их подвиги как над, так и под водой стали легендарными, создав им громкую славу, к которой ни тот ни другой не стремились.

Питт, наклонившись, сконцентрировался на цифровом изометрическом экране. Компьютер прокручивал трехмерное изображение, демонстрируя затонувший корабль во всех подробностях. Изображение и измерения были записаны и переданы в процессор базы данных, где они сравнивались с известными данными по древним египетским судам, некогда плававшим по Нилу. В течение нескольких секунд компьютер проанализировал силуэт и определил его классификацию. Данные по конструкции судна появились на экране.