Шрифт:
Она вытащила из вены иглу капельницы. Смутно осознала, что по пальцам стекает кровь. Неважно.
Вытащила из ноздри питательный зонд – словно тащишь из носа змею, трубка кажется бесконечной. Ну вот, наконечник показался, из него вытекает струйка беловатой жидкости.
Розмари оглядела палату. В любой момент кто-нибудь может войти. Надо спешить.
Только миссия поддерживала в ней жизнь. Только ненависть давала силы.
Стащив себя с кровати, она заметила на стене над умывальником зеркало. Девочка застыла в нерешительности. Посмотреться и хотелось, и было страшно. Но надо же знать, что сталось с ее лицом после того падения. Волоча ноги, Розмари пересекла комнату.
Секунд двадцать она стояла, ухватившись руками за раковину, чтобы удержаться на ногах. Стояла, опустив голову, не смея взглянуть.
– Давай, Красная Зет, – она стиснула зубы. – Давай!
Глубоко вздохнула. Покрепче стиснула края раковины и подняла голову.
И закричала.
Газовая горелка пылала синим пламенем. Его жар коснулся лица Ричарда. Тот взглянул на свою ладонь: ногти, морщинки кожи, голубоватый отблеск на обручальном кольце...
На секунду им овладело нелепое желание сунуть пальцы в огонь. Усмехнувшись, Ричард тряхнул головой и со звоном поставил на плиту чайник.
В кухню, сладко позевывая, вошла Эми.
– С добрым утром, соня-засоня!
– Мне Мальчишки спать не давали, – пожаловалась дочь. – Всю ночь играли в кораблики на чердаке.
– Ай-ай-ай, вот нехорошие мальчишки! Надо их изловить и бросить в пруд. Эгей, веселей! Эгей...
Ричард пощекотал тонкую шейку, и девочка, хихикая, поежилась.
– Забавы и флирт с утра пораньше? – вошла Кристин в синих джинсах и белой футболке, поцеловала Эми и уселась за стол. – Мне, пожалуйста, свежий апельсиновый сок, круассаны и омлет с ветчиной и грибами.
Ричард рассмеялся.
– В меню только кукуруза. Нравится не нравится, а ешьте!
Человек наблюдал за семейным завтраком через окно. Попытка завладеть разумом Янга не удалась. Ну что ж, он не особенно и надеялся. Прошлой ночью просто повезло. Психопаты очень восприимчивы.
Он еще раз заглянул в окно. Смеются и болтают, семейное счастье солнечным светом наполняет дом.
На мгновение человек почувствовал себя чем-то обделенным. Но ощущение быстро прошло.
Дело зашло слишком далеко, сантименты придется отбросить. Перед ним ясная цель, и ничто – НИЧТО – не встанет у него на пути.
Пистолет лежал в рюкзаке, а рюкзак – за кустами. Избавившись от ночных гостей, он забрал свои вещи с чердака. Достать пистолет – минутное дело, и тогда...
Господи!
Его встряхнуло.
Сильно.
Близко! Человек знал, что, в конце концов, это случится, но думал, что время еще есть.
Он набрал полную грудь воздуха, обернулся, чувствуя, как колотится сердце. Там. Со стороны пустыря, который они называли Солнечной поляной. Он чувствовал его приближение.
Мрачная тяжелая сила. Колоссальная, невидимая, но сотрясающая землю своей мощью.
Он метнулся к кустарникам, соображая на ходу. Все планы летят к черту. Нечего и думать.
То, что его преследовало, с минуты на минуту будет здесь.
Надо что-то делать. Быстро.
Он сделал первое, что пришло в голову. Решительно расцарапал ногтем подсохшую царапину, тянувшуюся вдоль носа. Струп снялся с легким треском. Еще два-три движения, и кровь потекла свободно, залила лицо и яркими пятнами впиталась в ткань белой рубашки.
Глава 18
Явление
– Прошу вас, разрешите воспользоваться вашим телефоном. Я... мне неудобно вас беспокоить, но это очень важно.
Ричард испуганно смотрел на стоящего в дверях незнакомца с залитым кровью лицом и в окровавленной рубахе.
– Прошу вас, телефон... Мне нельзя здесь задерживаться.
– Вы попали в аварию? Сядьте. Я вызову скорую помощь. Вам...
– Нет. Полицию. И быстро.
Незнакомец излучал тревогу. Ричард посторонился, пропуская его в дом. Тот вошел, хромая, бросил в кресло рюкзак.
– Где у вас телефон?
– В кухне, но...
– Просто разрешите мне позвонить в полицию. Некогда объяснять.
– В таком состоянии вам нельзя никуда звонить. Лучше скажите мне, что...
– Что произошло? – незнакомец так яростно затряс головой, что капли крови сорвались с носа, забрызгав стену. – Поверьте, вам лучше ничего не знать. Я не хочу подвергать вас еще большей опасности, чем...
– Опасности? Какой опасности?
– Не спрашивайте. Лучше не спрашивайте, – он вытер лицо ладонью. – Туда?