– Мамочка сегодня хороша!
– Затем поднял палец и с непонятной значительностью произнес: - Мамуля, вот этот друг подарил мне птицу!

Недоверчиво щупая мои волосы, она заговорила неожиданно баском:

– Это настоящие? Каной каракуль! Мишук.
– обратилась она к сыну, сейчас решается твоя судьба. Не уходи, возможно, будешь нужен.

Дверь комнаты налево открылась, и я увидел бухгалтера - длинного нескладного человека в просторном рыжем пиджаке.

– Важно не помешать Мише, пусть школу кончит.

Грамотные нужны любой власти, - сказал он другому человеку, толстому, красному, в рубахе белого льняного полотна. Тот, сердито сопя мясистым носом, упираясь в бухгалтера тяжелым псподлобным взглядом, проворчал:

– Нет уж, я сам позабочусь о Мише. Школьной мудрости хватит с него! Пусть идет на сцену. В конце концов, я ему родной отец! Женя, иди сюда, иди сюда!
– крикнул он женщине, и когда та вошла в комнату, оп резко захлопнул дверь.

– Это мои папаши, - с улыбкой сказал Миша, - вернее, один из них отчим, это бухгалтер. Родной не может лань с нами. Он талант и мама талант, а жить в одной семье двум талантам - гибель. Хватит того, что мамуля пожертвовала собой ради меня. Могла бы на первых ролях петь, по сейчас не до искусства. И все-таки я буду артистом и уеду за границу. Знаешь, Андрюшка, смотрю я на тебя, и мне как-то странно все: имя мое может загреметь на весь мир, а ты так и не узнаешь об этом. Ну кем ты будешь тут?

– Не знаю, наверное, механиком, - ответил я, любуясь Мишей. Глаза его горели, лицо бледнело.

– Ну, механик, пойдем к Лидии, она, кажется, на реке.

К крыльцу подъехал верхом на поджаром рыжем жеребце Кронид Титыч в своей обшарпанной: кожаной куртке, в плоской, блином, кепке. Спешившись и привязав к перилам коня, он плетью сбил пыль с сапог, впрнщурку посмотрел на нас умными сердитыми глазами.

– Ручьев, когда придешь жить ко мне? Не торопись с ответом, все равно придешь, - сказал Кронид самоуверенно. И тут же с плутоватой почтительностью к Мише: - Погуляй до страды, а там за дело. У меня не заскучаете.

Ха-ха-ха!

И он ушел в дом, тяжко топая по ступенькам толстыми ногами.

– Знаешь его?
– спросил меня Миша.

– Знаю малость.

– Сила! Уговаривает меня жениться на его племяннице и отдает в приданое все хозяйство. Советует вступить в комсомол. Может быть, я и не пойду на сцену.

Лиду нашли на берегу - сидела с удочкой, но больше глядела в книгу, чем на поплавок.

– Позову ее на лодку, и мы с тобой квиты, - сказал Миша.
– Не понимаю, что хорошего нашел в ней? У нее хилая шея и кривые ноги.

– Она умная и добрая.

Я сел за весла, зная заранее, что Миша не уступит руля. На средней банке, обхватив руками колени, сидела Лида в голубом платье. Косынка обтягивала ее голову, четко окаймляла тонкое темнобровое лицо. Лпда все время говорила со мной, почти не глядя на Мишу.

– Лпда, ты знаешь: Андрюшка считает тебя сказочной царевной, - сказал Мнша, пересаживаясь с боку на бок, креня лодку.
– Он часто видит тебя во сне.

– Не вертись!
– бросил я, налегая на весла.

– Лида, - не унимался Миша, - посмотри: ведь здорово Андрюшка похож на девочку, а?

Лида ласково, примиряюще улыбнулась.

– Вы повздорили, что ли, ребята?

– Нет, ты посмотри, Лнда, у него и нос девичий, и голова кудрявая, как у девочки.

– Слышишь, герои, давай прыгнем в речку и поплывем к берегу, а?

– Андрей, не дури!
– встревожилась Лида.

Миша успокоил ее:

– Перед тобой форсит. Не умеет плавать. Ои только фантазировать может... воображала!

– Я доплыву, а ты, кривляка, сразу пойдешь на дно.

– Ручьев не переваривает меня. Между прочим, из-за тебя, Лида.

– Дежнев, ты обманщик! Говорю прп ней и отвечаю за своп слова.

– Ну, уж разошелся. Греби к берегу, а то, чего доброго, сдуру-то махнешь в речку. Ведь ты же ненормальный...

Между нами завязалась борьба: Миша норовил рулем повернуть к берегу, я гнал веслами лодку на быстрое стремя.

Лиду, видно, потешало это единоборство влюбленных в нее дурачков.

– Знаешь, Лида, этот упрямый кудрявый барашек хвастался, что его отец...

– Если еще слово сбрешешь, я смажу тебя веслом!
– Однако я опустил весла, встал на нос лодки.

– Не вздумай прыгать, Ручьев, - сказала Лида.

– Форсит он.

– Умненькие, катайтесь, - сказал я и прыгнул в речку вниз головой...

Вытащил меня полуживого Семен Игнатов, купавший лошадей в речке. Я забился в кусты, чтобы не видели товарищи, как рвало меня кровью. До барака едва дошел, так кружило голову.