– Берите, парни.

Отказываться было неудобно, и я взял рюмку.

– Предлагаю выпить за удачу!
– сказал Бобров торжественно.
– Ибо она во всяком деле необходима.

Странный он какой-то. За все время ни разу даже не улыбнулся.

Выпили. Я первый раз в своей жизни попробовал коньяк. Он оказался горьким и очень крепким, едва не поперхнулся. И что люди в нем находят?

– Ну и как коньяк?
– спросил хозяин. Я пожал плечами - ясно ведь, не знаток.

– Неплохой, - ответил Олег.
– Только не нужно держать его в холодильнике - пропадает вкус и аромат.

– Учту на будущее, - сказал Бобров.
– Век живи - век учись.
– Он пристально посмотрел на меня, спросил: - Ты ведь университет с красным дипломом закончил?

– Да.

– Кандидат в мастера по вольной борьбе, имеешь черный пояс по восточным единоборствам, верно?

Похоже, к встрече со мной они хорошо подготовились.

– Да.

– Очень хорошо. Работа журналиста нравится?

– Привыкаю.

– Как отношения с женой?

– Нормальные.

– Кстати, где она работает?

– В фирме "Гелена" референтом.

– Значит, все хорошо?

– Нормально.

– А ты не очень-то разговорчив.

– У нас в родне все такие.

– Понятно. А хотел бы ты, к примеру, разбогатеть?

– Я в детстве мечтал клад найти, - ответил уклончиво.

– Клад - это ерунда, - пренебрежительно махнул рукой Бобров. По-настоящему разбогатеть. Хочешь?

– А кто ж этого не хочет?

– Вот это ты правильно сказал. Разбогатеть все хотят, да не все могут. Это, брат, такое ли еще искусство - разбогатеть. А родители есть?

– Да. Но они в Томской области живут, в деревне Лигечево.

– Ясно. А твой друг... Андрей Говоров, что он за человек?

Почему он спросил? При чем тут Андрей? Странно. Отчего они им заинтересовались?

– Нормальный. Парень как парень.

– Несерьезный он какой-то. Или я ошибаюсь?

– Есть малость. У него просто характер такой веселый.

– Он ведь раньше в прокуратуре работал?

– Да.

– А отчего уволился?

– Я точно не знаю. Вроде как работа трудной показалась.

– Да, да, - закивал Бобров.
– Работа там действительно не сахар. Значит, говоришь, нормальный парень?

– Так мне кажется.

– А что это он по-латыни шпрехает? Латынь, чти ли, знает?

– Знает немного. У нас ведь в университете ее преподавали. А Говоров любит пыль в глаза пускать, особенно девушкам.

– А вот он Поливанову говорил о каком-то давнем убийстве, будто бы то убийство и убийство Шипилина совершили одни и те же люди. Тебе что-нибудь об этом известно?

– Только со слов главного редактора.

– А Говоров с тобой не откровенничал?
– недоверчиво спросил Бобров.

– Нет.

– Странно. Тебе не кажется? Чтобы с другом не поделиться. Очень странно.

– Возможно. Он в последнее время почему-то меня сторонится.

– А в чем причина? Не знаешь?

– Нет.

Бобров долго изучающе смотрел на меня. Опасный тип. И лицо неприятное, и взгляд, будто у волка, злой, мрачный. Но почему их так заинтересовал Андрей? Чем он им не угодил?

– А не водишь ли ты нас за нос, добрый молодец?
– спросил Бобров.

– Зачем мне это?

– Не знаю, не знаю. Мало ли. Может быть, друга своего подставлять не хочешь.

– Да нет, правда. Я действительно ничего не знаю.

– Верю я тебе. Верю. Чего ты так переполошился?

– Да не переполошился я. С чего вы взяли?

– Значит, мне показалось... А как у тебя отношения с милицией?

Я невольно вздрогнул. В голове пронеслось: "Неужели они все знают?!" Взял себя в руки, как можно спокойнее спросил:

– В каком смысле?

– В прямом. Были ли раньше осложнения с органами?

– Да, было. После третьего курса.

– И что же ты натворил?

– Одному негодяю морду набил.

– И за что же?

– К девушке на танцах приставал. Я ему сделал замечание, а он на меня полез. Ну и пришлось того. Ну а потом в милицию стали таскать.

– И чем все кончилось?

– Дело прекратили.

– А не предлагали менты сотрудничества?

– Как это?

– Чтобы поставлял для них информацию?

– Нет, не предлагали.

– Ясно. И чем собираешься заниматься дальше?