– Работать. Чем же еще заниматься?

– Но этим, Роман, больших денег не накопишь.

– А что вы предлагаете?

– Ишь какой шустрый!
– деланно удивился Бобров.
– Надо подумать, парень. Только ведь у нас надо работать не за страх, а за совесть.,

– Я понимаю.

– Это хорошо, что понимаешь.
– Он встал. Протянул мне на прощанье руку.
– Не буду больше задерживать. До свидания!

Олег, рассматривавший до этого голых девиц в журналах, поднял голову, посмотрел на меня и, усмехнувшись, проговорил:

– Будь здоров, чемпион!

Я был разочарован. Так надеялся познакомиться с главным боссом, получить конкретное предложение. А вместо этого битых полчаса отвечал на глупые вопросы все того же Боброва. Осторожные. Как же все-таки подобраться к головке мафии? И почему их так заинтересовал Андрей? Чем он-то успел им насолить? Говоров говорил, что убийца двухметрового роста. Уж не этот ли Олег? Правда, Сидельников уверен, что стрелял заезжий киллер. Не обязательно. Ведь он был в маске. Попробуй узнай. У Олега на подбородке небольшая ямочка. Надо потолковать с Андреем, может, он заметил ямочку у того гиганта? И вообще, надо потолковать. Почему он меня стал избегать? И взгляд недоверчивый. Завтра должен вернуться из командировки. Вот завтра обо всем и потолкуем.

А ночью мне приснился странный сон. Будто пошел с тятей на охоту в тайгу. А лет мне вроде как пятнадцать - шестнадцать, не больше. Идем это мы. И тут у меня из-под ног глухарь - фьють! Отлетел метров на сорок и сел в траву. Я за ним. Руки, ноги дрожат от возбуждения. Охотничий азарт проснулся. Только стал к нему подбираться, как опять - фьють. Но далеко не улетает. И так раз пять повторялось. А потом исчез, будто и не было вовсе. Огляделся вокруг. Лес дремучий, незнакомый. Принялся кликать тятю. А он не откликается - видно, далеко я от него ушел. Заволновался я, заметался из стороны в сторону. Только куда ни сунусь, везде бурелом да подрост непролазный. И понял, что заблудился. Страшно стало. Сел на валежину и заплакал горючими слезами. И тут вижу, как из глубины леса выходит огромный такой, человек не человек, чудище не чудище словом, что-то непонятное и до того черное-пречерное, чернее негра. Я затрясся от страха весь.

– Ты кто такой?
– спрашивает этот незнамо кто. А голос такой глухой-глухой, будто из могилы.

– Рома Шилов, - отвечаю.

– А что плачешь?

– От тяти отбился, - отвечаю.
– Заблудился,

– Не заблудился ты, - говорит он, - а ко мне в гости пришел.

– А кто вы такой?
– спрашиваю.

– Антихрист.

Тут я совсем перепугался. Неужто сам Антихрист?! Сколько в детстве бабушка меня им стращала: "Смотри, Рома, будешь фулиганить, придет Антихрист и заберет тебя, неслуха". И вот он передо мной. Живой! Всамделишный! Хоть и страшно было, но любопытство пересилило.

– А почему вы такой черный и большой?
– спрашиваю.

Рассмеялся он, будто филин заухал. Отвечает:

– Черный потому, что злобой человеческой питаюсь. А большой потому, что много теперь у меня пищи.

Подходит ко мне, хватает за шкирку и высоко поднимает над землей, спрашивает:

– Что ты чувствуешь?

Я от страха дара речи лишился. Кое-как просипел:

– А что я должен чувствовать?

– Малость и ничтожность свою чувствуешь? А я и впрямь таким маленьким, тщедушным и жалким себя почувствовал, таким беззащитным.

– Чувствую, - отвечаю.

Он поставил меня на землю и говорит:

– Тогда живи. Ступай домой.

И я вмиг оказался около своего дома. На крыльце дед сидит, трубкой попыхивает, на меня смотрит и смеется.

– Видел Антихриста?
– спрашивает.

– Видел, - отвечаю.

– Ну и какой он?

– Большой! Страшный! Чернее негра.

– Жирует, значица, крапивное семя!
– зло сплюнул на землю дед.
– И то верно - пришло его время.

Тут на крыльцо выбежала бабушка. Лицо белое, растревоженное.

– Ой, беда-то какая!
– всплеснула руками.
– У нас на иконе стекло треснуло.

И я проснулся. Странный сон.

Глава 4

Доложил о своем визите к Боброву Рокотову. Покумекали и решили ждать дальнейшего развития событий - ничего другого нам не оставалось.

А Говоров в редакцию не явился. Его телефон также не отвечал. Странно, куда это он мог запропаститься? Я заметно встревожился. Понял, что не напрасно меня Бобров о нем расспрашивал.

Пошел к главному редактору. А он сидит за столом чернее тучи. И возмущенно меня встречает:

– Вот он, твой дружок! Отличился так отличился!

– В чем дело?
– спрашиваю.

– Милиция его замела.

– Как так "милиция"?! За что?

– За убийство Вени Струмилина.

– Глупости это! Вы ведь знаете, что это не так?!

– Знал. Да не все, видно, знал, - развел пухлыми руками Поливанов. Говорят, что у них есть прямые доказательства его виновности.

– Не мог Андрей этого сделать - не первый год его знаю.

– Ну, не знаю. Как бы там ни было, но только он арестован.