– Кто вам приказал выдавать деньги по фальшивым авизо? Добрецов?

Катаев внимательно взглянул на следователя красными воспаленными глазами.

– Вам и это известно?

– Нет ничего тайного, что бы не стало явным, Семен Борисович.

– Да, он, - кивнул тот.

– Куда и на какие цели шли эти деньги?

– Я не знаю. Добрецов говорил, что для создания фонда поддержки бизнесменов.

– Кто их получал?

– Всегда один и тот же человек - мужчина лет тридцати пяти, блондин, среднего роста, судя по всему, из бывших военных. Выдавал деньги лично я. Всегда в долларах. Затем оформляли их как проданные населению.

– Мужчина представлялся вам?

– Да, Скоробогатовым Артемом Викторовичем. Думаю, фамилия вымышленная.

– Вы можете составить его подробный словесный портрет?

– Попробую.

– Это был единственный источник пополнения того фонда?

– Нет, была еще фирма. Полтора года назад я по заданию Добрецова ездил в Германию, где с одним из разорившихся бюргеров составил договор о поставке нашей фирме торгового оборудования.

– Договор, надо полагать, липовый?

– Разумеется.

– Как фамилия этого бюргера?

– Филипп Краух. Житель Бонна. Но адреса его, к сожалению, не помню. Он оформлял фальшивые документы о поставке фирмой "Филипп и сыновья" несуществующего оборудования и выставлял нам счет. А мы его добросовестно оплачивали.

– Расчеты производились в немецких марках?

– Да.

– Какие суммы были перечислены?

– Точно не помню. Это надо посмотреть по документам. Но что-то около двух-трех миллионов марок.

– Не хило.

– Что?

– И не мучает, говорю, совесть за мелочное позорное прошлое, Семен Борисович?

– Ой, мучает, Сергей Иванович!
– вздохнул Катаев - Так мучает, что спасу нет никакого. Лежу на нарах, закрою глаза и все мучаюсь, мучаюсь. "Вот, думаю- еще б так пожить хоть под старость". Надеюсь, моя искренность будет по достоинству оценена судом?

– Да вы юморист, милейший! Впрочем, надеяться никогда не поздно, иначе жизнь наша потеряла бы всякий смысл.

Иванов возвращался из командировки в приподнятом настроении. Его предположения полностью подтвердились. Но версии, даже сверхгениальные, в основу обвинения не положишь, нет. А полновесные и, обратите внимание, прямые доказательства виновности этого сукиного сына Добрецова, любителя хорошеньких, но обязательно порядочных женщин, лежат в этом вот "дипломате" в виде протокола допроса "милейшего" человека Катаева Семена Борисовича - жулика по натуре и философа по призванию. И каким бы ни был наш Алик шустреньким, умненьким, хитреньким и сверхосторожненьким, он сполна ответит за все свои гнусности. Обязательно! На том стоим и стоять будем.

Скосил глаза. Рядом сидела некрасивая пожилая дама. На лице ее с плотно сжатыми тонкими губами уже давно вызрела подозрительность к окружающему миру, а к мужчинам - в частности. И он пожалел, что нет рядом прежней попутчицы хорошенькой и развеселой Ларисы. Он бы ей рассказал, что следователи тоже люди и где-то по большому счету очень даже замечательные мужики. А вечером они бы выпили на брудершафт шампанского и весело бы посмеялись над se рогатым муженьком. Ага.

"Ну ты и козел!
– возник возмущенный голос его постоянного оппонента Иванова.
– Давно ждал, когда вылезет наружу твоя подлинная сущность. И вот дождался, наконец!"

"Уж и пошутить нельзя. Ты же видишь, что я просто фонтанирую от Хорошего настроения".

"Фонтанирует он, видите ли!
– проворчал Иванов, усаживаясь на колени некрасивой соседки.
– Только фонтаны у тебя почему-то все больше из шампанского. А в их струях купаются толстозадые нимфы".

"Фу, как пошло! Ты, гад, любому можешь настроение испортить".

"Ни фига, блин, заявочки! Это кто кому настроение испортил?! Кто из нас возжелал, чтобы вместо этой вот, - он попрыгал на коленях у дамы, - оказалась молодая и здоровая телка, охотно наставляющая рога своему муженьку? Я? А ну, в глаза мне! В глаза!"

"Да пошел ты к такой матери!
– вспылил Сергей Иванович.
– Юморист хренов! Что же, прикажешь мне всю жизнь оставаться монахом? Я здоровый мужик с нормальными инстинктами".

"Если б к этим инстинктам еще чуть-чуть разума, то цены бы тебе не было. Ты, Серега, кобелина нормальный - это точно. И видно невооруженным глазом".

"Ну, знаешь ли!
– обиделся Сергей Иванович.
– Ты чего добиваешься?! Хочешь, чтобы я прекратил с тобой всякие отношения? Ты этого хочешь?!"

"Ой, боюсь, боюсь!
– саркастически рассмеялся Иванов. Смешно передразнил: - "Ты этого хочешь?" Фу ты, ну ты! Сиди лучше и не рыпайся. Понял? Куда ты без меня? Без меня ты, как тот корабль без руля и ветрил, -, плывешь по воле обстоятельств, либо сопьешься, либо сбл... словом, ничего хорошего из тебя не получится. Сказал бы спасибо, что с тобой вожусь. Думаешь, очень мне этого хочется?"

"Спасибо, родной! Спасибо, благодетель! Век не забуду!" - Сергей Иванович отвесил шутовской поклон...