Иванов несколько удивился, что противник до сих пор не выбросил белый флаг и не потерял способность к сопротивлению. Видно, велик его страх перед Добрецовым. Очень велик. Однако пора его дожимать.

Он погрозил Катаеву пальцем.

– Экий вы хитрован, Семен Борисович. Не знает он, видите ли, своего босса. Не надобно со мной так. Я ведь могу и обидеться.

– Да что вы такое говорите, Сергей Иванович!
– канючил зек со смешной кличкой Зяма.
– Господи! Какой босс? Какой босс?! О чем вы такое и вообще? Неужели вам доставляет удовольствие мучить пожилого человека? Господь вам этого не простит, Сергей

Иванович. А еще говорили, что вы человек добрый и справедливый.

Иванов, не скрывая, потешался над неумелым актерством. Ну очень смешной зек. Обхохочешься. Он закурил. Встал. Прошелся по комнате, наблюдая за Катаевым. У того по красной жирной шее текли струйки пота. Похоже, он израсходовал свои последние резервы, пытаясь убедить следователя в своей непричастности к происходящему.

– Я вижу, что вам здесь очень нравится, Семен Борисович? Что, решили остатки жизни прожить в колонии? Одобряю. И то верно, к чему маяться на свободе в поисках хлеба насущного, когда здесь и накормят, и напоят, и спать по сигналу уложат. Все правильно. Даже лагерная роба вам к лицу.

Остатки мужества покинули Катаева, и он расплакался.

– Что вам от меня нужно?!

– Как ни смешно это прозвучит, но правды, Семен Борисович. И ничего, кроме правды.

– О Добрецове?

– О нем, родном. О нем.

– Хорошо, - обреченно кивнул Катаев, хлюпая носом.
– Но только я мало что знаю.

– Зачем же вы так, Семен Борисович? Нехорошо? Несолидно. А вот он о вас много чего рассказал.

– Он обо мне, может быть, и знает, а вот я о нем - практически ничего.

– Где, когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

– Три с половиной года назад он объявился у меня в офисе. Наша фирма, кроме основной деятельности, пробавлялась еще и марафетом. Но так, по мелочи. Это, я думаю, вам известно не хуже меня.

– И что же Добрецов?

– Он заявил, что есть мнение поставить торговлю наркотиками на солидную основу. Я, естественно, в отказ - знать, мол, не знаю ни о каких наркотиках. Тогда он извлекает из "дипломата" папку, открывает, а там и видеопленка, и фотографии, и фальшивые фактуры, накладные, платежные поручения, которыми мы оформляли поступление сумм от реализации наркотиков. А сам с улыбкой говорит: "Если вы, Валентин Николаевич"... Я ведь тогда Сваловым был.

– Я знаю. Продолжайте.

– "Если, - говорит, - вы с нами откажетесь сотрудничать, то эта папка завтра же будет лежать на столе у прокурора области". Ну, я и согласился. А что оставалось делать? Поначалу они определили мне десять процентов от реализации наркотиков, через год снизили их до пяти, а потом наложили лапу и на деятельность всей фирмы. Так-то вот. Я стал у них вроде штатного служащего.

– А вы уверены, что Добрецов представлял чьи-то интересы?

– Убежден. Да он и сам это никогда не скрывал, даже подчеркивал.

– Вы никогда никого из них не видели?

– Никогда. Конспирация у них на высшем уровне.

– И даже не догадывались, кто бы это мог быть?

– Нет, не знаю. Может быть, и вы. Трудно понять, кто на кого работает. Сейчас все живут по принципу: не объе... не обманешь - не проживешь.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно. Вот вы недавно говорили, что отстаиваете государственные интересы и все такое прочее. Но только это, Сергей Иванович, лукавство, красивые слова, не более. Ни за что не поверю, что вы не ищете своей выгоды, своего интереса. Получить, к примеру, генеральский мундир или что-то еще.

– Я его уже получил.

– Вот как! Поздравляю! Нет, человек так устроен, что своя рубашка ему всегда будет ближе к телу.

– Да вы, батенька, философ, - усмехнулся Иванов - Скажите, кто еще из деловых работал на Добрецова и компанию?

– Не знаю, но подозреваю, что многие, если не все. Но каждый работал, так сказать, автономно, чтобы в случае чего не потянуть за собой остальных. Поэтому друг о друге мы ничего не знали.

– Подобная система мне хорошо знакома. Ее внедрил небезызвестный вам Антон Сергеевич Поляков.

– Да, выдающийся был человек. Голова!
– восторженно согласился Катаев.

Сергей Иванович лучше, чем кто бы то ни было, знал Полякова, но переубеждать Катаева считал излишним. Сказал только:

– Его преемники тоже не лыком шиты.

– Совершенно с вами согласен, Сергей Иванович, - улыбнулся Катаев.

С того самого момента, как решил сдаться на милость победителя и все рассказать, он окончательно успокоился, пришел в себя, а полное его лицо вновь засияло жизнелюбием и неподдельным интересом к жизни.