– Слабо сказано! Не будь я так перепугана, наверняка пожалела бы местных копов. Эти говнюки третируют их как мальчиков на побегушках. Детектив Меклин не такая уж скотина, просто не слишком гибкий и ужасно несговорчивый человек. Представляете, он отрастил огромные усы, которые красит в черный цвет, и они уныло свисают по сторонам рта. Ну чистый бассетхаунд <Бассетхаунд – порода собак.>! И к тому же жирнее кабана! Если не перестанет жрать с утра до вечера, боюсь, его удар хватит! Подумать только, не поверил, что Эмма со мной. Даже спросил, действительно ли та девочка, что с ним говорила, Эмма или кто-то другой. Что же до агента Анкора, то он искренне верит в собственное всемогущество. Мнит себя вторым Господом Богом.

Как и многие агенты ФБР, если не считать людей вроде Диллона Савича. Хотелось бы ему потолковать с этим Анкором при случае, хорошенько его проучить.

– Все идет как задумано, Молли. Едем в Аспен и немного отдохнем. Завтра позвоним Меклину и узнаем, чем все кончилось.

– Вчера похитители потребовали полмиллиона.

– Блефуют! Неплохой ход! – Рамзи искоса глянул на Эмму, неумело притворявшуюся спящей. – Блеф, конечно, – повторил он, – но теперь у копов на руках все козыри. Значит, помимо похитителя, в деле замешано еще по меньшей мере четверо. Интересно, почему столько народа? И откуда? Все это не похоже на обычный киднэппинг, Молли.

– Мне это не нравится, – неожиданно вставила Эмма, подвигаясь ближе к матери. – Совсем не нравится.

Взрослые переглянулись.

– Нам тоже, детка, нам тоже, – вздохнула Молли.

Рамзи выехал на шоссе. Слава Богу, черного пикапа и след простыл.

После того как Молли показала ему внушительную пачку стодолларовых банкнотов и заверила, что в лифчике заначено куда больше, Рамзи снял роскошный люкс в «Жероме», оплатив счет наличными и зарегистрировавшись под вымышленными именами.

Их провели в гигантскую комнату, обставленную в викторианском стиле. На лампах красовались шелковые абажуры с длинной красной или золотистой бахромой, по обоям были разбросаны розы величиной с кочан капусты и виноградные лозы.

Зато обои в ванной оказались шокирующе красного цвета и плохо гармонировали с розовым мрамором.

Занимательное сочетание старого с новым!

На одном конце комнаты было устроено нечто вроде спальни с кроватью, комодом, на другом стояли стол и стулья. Картину дополняли бархатные шторы на высоких окнах.

– Мне всегда хотелось пожить здесь, – признался Рамзи, – еще с тех пор, как я совсем мальчишкой отдыхал тут на каникулах. Это что-то, верно?

– Да, – согласилась Молли. – Но, кроме этого чудовища, в номере нет другой кровати?

– Мы женаты, помните? Не смотрите на нее слишком долго, желчь разольется. И не беспокойтесь, я велел принести диванчик.

Покрывало из ярко-синего бархата с красными кистями было словно из вестерна.

– Что такое желчь? – поинтересовалась Эмма.

– Довольно горькая штука, которую выделяет печень.

Рамзи заметил, как Эмма тихо повторяет незнакомое слово, и улыбнулся. Молли в восторге стиснула Эмму так, что девочка пискнула. Молли разжала руки, и обе принялись хохотать.

– Это такая игра, – пояснила Молли. – Если Эмма выдерживает мои объятия целую минуту и не издает ни звука, сразу получает мороженое. Обычно она выигрывает. Сознайся, хрюшка, ты просто меня пожалела?

– Нет, хотела увидеть, как ты улыбаешься по-настоящему, мама.

– Значит, выиграла мою улыбку.

Из всех вещей у Молли был рюкзак, у Эммы – наволочка, только Рамзи оказался счастливым обладателем двух чемоданов. Он запер в джипе старую пишущую машинку «Оливетти», принадлежавшую матери, все, что успел написать за две недели, и несколько книг. Вскоре принесли обещанный диванчик, правда, чересчур короткий. Но в ответ на протесты Молли он лишь покачал головой.

Говоря по правде, он (у удовольствием лег бы на полу.

Ногу тянуло и дергало, голова раскалывалась от боли, словом, он чувствовал себя так, будто с размаху ударился о кирпичную стену. Молли выглядела не лучше. Встав посреди комнаты, она рассеянно запустила руку в копну рыжих волос.

– Хотите, чтобы я искупал Эмму? – через силу улыбнулся Рамзи. – Впрочем, не стоит. Она прекрасно справляется сама.

– Правда, ей это не слишком удается, но она старается. – Молли снова обняла дочь и втянула носом воздух. – Пахнет чудесно. Ты молодец, детка. Хочешь, я помогу тебе помыться, Эм? Хотя бы для разнообразия.

Лицо девочки расплылось в счастливой улыбке.

Молли повернулась к Рамзи, который с трудом держался на ногах.

– А вы ложитесь скорее. Я принесу аспирин. Может, положить на ногу лед?;