— Не вижу, как это может повлиять на положение вещей или иметь какое-то значение.

— Хотите сказать, что, выйдя за меня замуж, не задумались бы завести любовника?

Ариель невольно рассмеялась, весело, звонко, на мгновение забыв о страхе. Какая нелепость!

— Любовник? — задыхаясь, еле выговорила она.

— И что означает ваш смех? Стали бы вы искать любовника или нет?

Ариель покачала головой, все еще не в силах успокоиться.

— Странный у нас получился разговор. Вы станете моей женой, Ариель?

Ариель мгновенно замолчала и взглянула на Берна, ничуть не обманутая его небрежным предложением, но боясь снова сказать «нет». Наверняка правила мужской игры позволяют прибегнуть к беззастенчивому насилию, мужчины просто не могут иначе.

— Я… я не знаю. Может, вы дадите мне немного подумать.

— Это уже что-то, — улыбнулся Берк. Ариель облегченно вздохнула. Она нашла, пусть временный, выход и не привела Берка в бешенство. Девушка медленно поднялась, каждое мгновение ожидая, что ее рывком опрокинут на софу, но Берк не притронулся к ней.

— Я хотела бы немного отдохнуть.

— Надеюсь, вы не собираетесь выпрыгнуть из окна?

— Нет, конечно.

По правде говоря, Ариель подумывала, как бы покрепче связать простыни.

— Кстати, дорогая, еще один пустячок: я забрал ваши сто фунтов. Даже если вам удастся благополучно приземлиться и ничего не сломать, все равно не на что будет ехать в Америку.

Ариель с криком развернулась:

— Нет! Вы не имели права красть мои деньги! Боже, как я вас ненавижу!

На этот раз дверь открылась, и девушка бросилась наверх. Но Берк не двигался. Она собирается сбежать, или по крайней мере попытаться. Может, проще оставить ее в покое и отпустить восвояси? Любой нормальный человек так бы и поступил. Но он не мог. Берк твердо верил, что сумеет заставить Ариель полюбить себя. Он должен верить этому, иначе окончательно потеряет рассудок.

Берк встал и вышел из гостиной. Он даст ей несколько минут — так, чтобы не хватило времени связать простыни — а потом пойдет следом. Придется просто запереть ее в хозяйской спальне. Окна там высокие и узкие — слишком узкие, чтобы протиснуться в них. Правда, это открытие вряд ли ей понравится. Но тут ничего не поделаешь.

Берк начал неспешно подниматься по лестнице, представляя ее лежащей на постели: одежда разбросана по полу. Волосы разметались, ноги раскинуты…

Берк, нахмурившись, постарался выбросить из головы соблазнительные картины и еще раз перебрал в памяти их разговор в гостиной, если, конечно, эти несвязные реплики можно назвать разговором. Ее поведение совершенно непонятно ему. Она чего-то опасается, явно боится, но в следующую минуту становится вызывающе-враждебной. Все это не имеет никакого смысла. Он просто обязан найти слова, которые могут проникнуть в ее душу, так, чтобы и Ариель прислушалась к нему. Берк не свернет с избранного пути.

Неужели она лжет? Неужели до сих пор скорбит о муже? Нет, что-то здесь не так, что-то явно неладно, и дело вовсе не в ее непонятной неприязни к нему. Ну что ж, у него теперь много времени, сколько угодно, чтобы узнать все ее мысли, хорошие и дурные. Но у них впереди целый вечер. Вряд ли ей будет по душе его общество.

— Ничего не поделаешь, — объявил Берк, обращаясь к потемневшему портрету на стене. — Я поступаю так, как считаю нужным для нас обоих.

Из-за грозы небо потемнело рано. Ариель неподвижно сидела на кровати, бессмысленно глядя в окно. Дождь стучал по стеклу. Сырость проникала в комнату. Ариель рассеянно потирала руки, думая, что, даже сумей она связать простыни, вряд ли удалось бы сбежать в такую погоду.

Вздохнув, она уныло спросила себя, какого дьявола собирается теперь делать. Ей вовсе не хотелось спать на голом матраце, но Берк явился почти немедленно и, молча улыбаясь, снял с кровати все простыни.

Ариель услыхала шаги в коридоре и, мгновенно насторожившись, поднялась. Единственная свеча на ночном столике почти догорела.

— Ариель! Пойдемте, вы должны поужинать. Я все приготовил, а ваш долг — восхититься моими кулинарными талантами.

Ариель сама не знала, что намеревалась услышать от Берка, но, во всяком случае, не этот шутливый вздор. Господи Боже, ведь он похитил ee!

— Мужчины, — отозвалась она наконец, — и близко не подходят к кухне, не говоря уже о том, что ни за что не станут готовить для женщин.

— Ладно, признаюсь, я готовил в основном для себя, но если будете очень милой, можете попробовать немного. Ну как, присоединитесь ко мне?

— Иду, — отозвалась она. Конечно, придется спуститься. Разве у нее есть иной выход? В конце концов, он хотел именно этого, не так ли?

Ариель не позаботилась взглянуть на себя в зеркало, Нет никаких причин беспокоиться о собственной внешности. Она разгладила платье, мельком взглянула на дыру под мышкой, взяла подсвечник и открыла дверь. Берк стоял в коридоре.

Ариель выглядела уличной девчонкой, и при атом столь очаровательной, что Берк с трудом удержался от искушения схватить ее в объятия и осыпать поцелуями, пока она не потеряет голову. Но вместо этого он улыбнулся и предложил ей руку.