— А что он подумает, если ты станешь уклоняться и увиливать от встречи с ним? Он подумает, что ты виновата.

— Я совсем не виновата, — холодно ответила Энн.

— Дорогая, я это знаю. Ты не можешь никого убить, даже если и захочешь. Но этот настороженный иностранец этого не знает. Я думаю, что мы должны поехать и нему или он сам явится сюда и попытается разузнать все у слуг.

— У вас нет слуг.

— Есть мамаша Астуэлл. Она готова наболтать что угодно и кому угодно. Давай, Энн, поедем. И потом ведь это даже интересно.

— Никак не пойму, зачем ему понадобилось увидеть меня? — Энн все еще упрямилась.

— Конечно, для того, чтобы еще раз добиться большего, чем это может официальная полиция, — нетерпеливо ответила Фода. — Они всегда так делают. Я имею в виду частных сыщиков. Они дают понять, что в Скотланд Ярде собрались одни новички или тупоголовые.

— А ты думаешь, этот человек Пуаро умный?

— Он не похож на Шерлока Холмса, — сказала Фода. — Но кажется, в свое время был неплохим детективом. Теперь он уже состарился. Сейчас ему уже, по крайней мере, за шестьдесят. Ну, Энн, поедем! Навестим старика. Он может рассказать нам какие-нибудь ужасные истории об остальных трех.

— Ну, ладно, — сказала Энн и добавила. — Ах, до чего же тебя все это занимает, Фода!

— Мне кажется, это оттого, что я еду на свои собственные похороны, — сказала Фода — Ты просто растяпа, Энн, никогда не можешь воспользоваться подходящим моментом. Могла бы до конца своих дней жить, как герцогиня.

Вот так именно и получилось, что в три часа того же дня Фода Довс и Энн Мередит уже сидели, удобно разместясь в креслах уютной гостиной Пуаро и пили из старомодных бокалов черносмородиновый сок. По правде сказать, сок этот им совсем не нравился, но они продолжали тянуть его, не желая обижать хозяина.

— Как мило с вашей стороны, мадемуазель, что вы откликнулись на мою просьбу, — сказал Пуаро.

— Я с радостью помогу вам, во всем, в чем смогу, — ответила Энн как-то неуверенно.

— Это небольшое дело основано на памяти.

— На памяти?

— Да. Я уже задавал эти же самые вопросы и миссис Лорример, и доктору Робертсу, и майору Деспарду. Но увы, никто из них не ответил мне так, как я этого ожидал.

Энн все еще продолжала смотреть на него с немым вопросом в глазах.

— Я хотел бы, чтобы вы, мадемуазель, мысленно вернулись к тому вечеру в гостиной мистера Шайтаны.

Чуть заметная тень набежала на лицо Энн. Неужели она так никогда и не избавится от этого кошмара?

Пуаро заметил выражение ее лица.

— Я понимаю вас, мадемуазель, понимаю, — доброжелательно сказал он. — Это все ужасно. И ваши чувства естественны. Вы совсем еще молодая девушка, втянуты в такое неприятное дело впервые в вашей жизни. Представляю, что вам никогда еще не приходилось видеть насильственной смерти.

Нога Фоды заерзала по полу, она чувствовала себя неловко.

— Так что же я должна сделать? — спросила Энн.

— Вернитесь мысленно назад к тому дню. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что вы запомнили в той комнате?

Энн подозрительно посмотрела на него.

— Я что-то вас не понимаю.

— Ну, как же? Кресла, столы, украшения, обои, шторы, камин. Вы ведь все это видели. Не можете ли вы все это описать?

— А, понимаю. — Энн нахмурилась, все еще находясь в нерешительности. — Но это трудно. Правда, мне даже кажется, будто я ничего не помню. Какие там были обои, сказать не могу. Стены были как будто покрашены масляной краской в какой-то неприметный цвет. На полу — ковры. Рояль. — Она покачала головой. — Пожалуй, и все, что я могу вам назвать.

— Вы просто не хотите, мадемуазель. Вы ведь должны были запомнить хоть какие-то предметы, может быть украшения или безделушки?

— Я помню шкатулку с египетскими драгоценностями, — медленно сказала Энн. — Она стояла около окна.

— Да, да, совсем в другом конце комнаты от того стола, не котором лежал тот небольшой стилет.

Энн быстро взглянула на него.

— Я никогда не знала, где он лежал.

«Ну, это уж не правда, — подумал Пуаро. — Или я уже не Эркюль Пуаро! Если бы она получше меня знала, то поняла бы, что я никогда бы не стал вот так просто расставлять ей ловушки!» А вслух он сказал.

— Так вы говорите, что обратили внимание на шкатулку с египетскими драгоценностями?

— Да. Некоторые из них были очень красивые Голубые с красным. Глазурь. Несколько красивых колец. И жуки-скарабеи, но они мне не очень нравятся.

— Он был большой коллекционер, этот мистер Шайтана, — тихо сказал Пуаро.

— Да, должно быть, это так, — согласилась Энн. — В комнате было очень много вещей. Не знаешь, на что смотреть.

— Значит, вы не можете сказать ни о чем другом, что как-то привлекало ваш взгляд?