После посещения Юли, я зашел в кабинет глав врача женского отделения. Он меня встретил, как пришельца с того света.

– Петр Михайлович, я удивляюсь, как вы выбрались из этой передряги.

– Наверно с божьей милостью. Как она доктор, - спросил я.

– Огромная депрессия. Честно говоря, сгубили женщину. Когда я ее отправлял в полет, это была тростинка, а сейчас... Будем лечить.

– Долго?

– Очень долго.

– Ее тело войдет в форму?

– Нет. Может будет потом лечиться. Но когда это будет неизвестно.

Меня выписали и я поехал в город.

На звонок долго ни кто не открывал. Наконец, дверь скрипнула и показалось сонное лицо Гали.

– Галочка, здравствуй.

– Ты, - глаза распахнулись, - ты. Живой.

Она рванулась, уткнулась мне в шею и заплакала.

– Чего ты стоишь, заходи.

В квартире, пахло детской какашкой и пеленкой. Из боковой комнаты вышла заспанная старушка.

– Мама, Петя пришел.

– Здравствуйте, Мария Ивановна, - представилась она.

В комнате, в детской кроватке стоял ребенок и улыбаясь во весь рот смотрел на меня.

– Это мой сын?
– спросил я Галю.

Она кивнула мне головой.

– Здорово сынок, - я взял его на руки.
– Папка пришел.

Я посмотрел на Галю.

– Я знала, чувствовала, что ты будешь жив. Я все время ждала тебя.

– Ну, вот. Папка пришел домой, - закончил я фразу, обращаясь к сыну.

– Слава богу, что все кончилось благополучно, - подвела итог Галина мать.

Март-Апрель 1995 г.