– Заткнись, иначе завтра не пойдешь под воду.

– Понял.

Мы выходим из ее каюты и Георгий шепотом говорит мне.

– А здорово мы их надули.

Последняя сетка с бутылками ушла наверх. Мы поднялись на спасатель и скинули шлемы. Недоверчивый господин Хелин уже кончил пересчитывать бутылки и переводчик торопливо выговаривал Пахомычу.

– Здесь не хватает сто одиннадцать бутылок.

– Пусть сам спустится на дно и проверит, куда их разбросало. Мои ребята вычистили хранилища и, как сами понимаете, спрятать под рубаху их не могли.

– Я вычту свои потери из ваших сумм, причитающихся договором.

– Ничего не выйдет. Уж я то изучил этот вопрос. В договоре четко сказано, что найдем, то ваше.

Хелин ругается и убирается на свою яхту.

Мы собираемся домой.

Медленно ползут вверх якоря. Я и Георгий, облокотились на борт, и косо поглядываем на выползающую из воды черную отливку. Она выползла вверх и застряла у борта. Я тут же зажмурил глаза. Белая веревка отчетливо выделялась на фоне борта. Мы медленно отодвигаемся от борта и расходимся по каютам...

Спасатель завибрировал, от работающих двигателей и стал отваливать от яхты. Мы понимаем, что господин Хелин нам не доверяет, он хочет убедится, что мы отвалим от сюда и не вернемся назад, не спустимся вниз за якобы оставшимися бутылками.

Часа через четыре Георгий зовет Колю, Марата и меня на верх. Мы идем к носу и перегибаемся через борт. От быстрого хода, веревку утянуло почти под дно судна.

– Марат, - просит Георгий, - пойди на мостик отвлеки вахтенного, мы должны поднять один груз.

– Понял.

Молодой парень быстро откалывается от нас.

– Коля, тащи багор.

– Ребята. Вы не того?

– Коля. Не тяни резину, давай быстрей.

Коля приносит багор и передает Георгию, тот перегибается через борт и зацепляет крючком веревку.

– Дима, сумей ее... перехватить.

Багор осторожно подтягивает веревку к верху и наконец мне удалось ее захватить рукой.

– Ребята, тянем.

Из воды медленно выползла сетка с бутылками, мы в три руки подтянули ее на палубу.

– Все в кубрик, давайте быстрей.

– Мать твою, - ахает Коля.

В кубрике мы прячем бутылки и только железный ящик остался на столе. Коля достает перочинный ножик и довольно быстро вспарывает прогнивший металл. Осторожно отдирает крышку и перед нами в специальных емкостях застыли три грязно-зеленых хрустальных бутылки с темной жидкостью внутри.

– Это подарочный набор, - говорю я.
– Давайте его тоже пока припрячем.

– А как же остальное, что с ним делать будем?
– тихо спрашивает Марат.

– Попробовать бы, но тогда придется Пахомыча ввести в курс дела.

– Может...

– Никаких... может. Пойдем к Пахомычу делегацией.

– Я не пойду, - сразу сказал Георгий.

– Хорошо, пойду я и Коля.

– Ребята, а давайте пошлем к нему Дусю, - предлагает Коля.

– А это идея. Марат позови сюда Дусю.

Дуся появилась, как всегда со строгим лицом.

– Зачем меня звали?

– Дуся, ты должна нас поддержать, - выступил Георгий.

– Почему должна?

– Мы достали со дна вино и хотели по этому поводу устроить небольшую вечеринку.

– Так... и мне надо идти к Пахомычу просить на это разрешение и кланяться ему в ноги.

– Так, Дусенька.

– Нет, не пойду.

– Ну Дуся...

Тут включились в хор все мужики и женщина подняла две руки.

– Стоп. Я пойду..., но с условием... Пусть Георгий и Дима расскажут мне, как им удалось вкрутить всем мозги про кессонку...

Мы переглядываемся. Все с удивлением смотрят на нас.

– А что, было такое?
– спрашивает Коля.

– Хорошо, - соглашается Георгий, - мы скажем, но..., если можно, только наедине.

Дуся раздумывает над предложением.

– Ладно, уговорили. Сколько выловили бутылок?

– Сорок три.

– Я пошла.

Через десять минут Дуся возвратилась.

– Ребята, Пахомыч отказал вам. Во первых, он сказал, что бутылки ворованные, а он к этому относится весьма плохо, во вторых, пьянку на судне, он никогда не допустит и если узнает, что кто то даже понюхал, выкинет с судна в резерв.