– Укройся. У меня еще спирт есть. На.

Он протягивает мне жестяную кружку. Я делаю глоток и чувствую, как дерет горло. В люке появляется голова водолаза. Парень в свитере отвинчивает ему шлем.

– Все, это последний, - говорит он.

– Тогда я даю команду на верх.

– Вали. Заворачивай башку, я пойду собирать метрвяков.

Ему закручивают шлем и медная голова исчезает в люке. Я делаю еще пару глотков из кружки этого жуткого пойла и чувствую как меня тянет в сон. Парень в свитере, подошел к висящему телефону.

– На верху, можно поднимать.

До чего нудно тянется время.

Всех спасенных размещают на противолодочном корабле. Двое матросов выдергивают меня из изрезанного водолазного костюма и раздевают до гола. Врач долго мнет кожу на всех частях тела и качает головой.

– Ты очень переохладился парень.

– Это мне чем-нибудь грозит?

– Все увидим потом, а сейчас тебя разотрем и спать...

Меня поместили в морском госпитале и я, никогда не болевший простудными заболеваниями, заболел в этот раз двусторонним воспалением легких и воспалением нервных окончаний в мышцах правой ноги.

Ко мне повалили посетители.

– Димка, - у кровати с пакетами стоит Георгий.
– Чего придуриваешь? Пора иди домой, твою коллекцию распивать. Моя половина после этих событий, мне уже ни грамма не дает.

– А где она?

– Да там внизу.

– Тащи ее сюда.

– Там какая то ненормальная сестра сидит, говорит, по инструкции положено пропускать только по одному человеку...

– До чего же у нас много идиотов. Как Пахомыч, как ребята?

– Нормально, они потом появятся перед тобой. Дуся в тот день с ума сходила. Мне, кажется, она к тебе не равнодушна.

– Ладно, об этом ни слова. Лучше скажи, много погибло тогда народа.

– Много. В основном от переохлаждения. Там где находился ты, спаслись лишь 24 человека.

– Как 24, их было больше тридцати.

– Так. Остальные не выдержали.

Мне чуть ли не захотелось плакать. Вспомнились ребячьи голоса, неужели и они...

– Ты знаешь кого я там видел? Марту. Она, кстати, жива?

– Жива. Я с ней говорил. У не все в порядке. Немного чихает. Все о тебе рассказывала, как ты себя там вел. Тогда рядом с ней на столике мужик лежал, он... скончался, когда ты без шлема в воду свалился.. Она с него пиджак сняла, более менее тепло держала.

– А где она сейчас?

– Не знаю. Ушла на берег.

После него пришла Зина, жена Георгия. Эта сразу затараторила, заохала о моей болезни и вообще порассказала всякие страсти, про нашу нехорошую профессию. Когда она ушла, у меня разболелась голова.

Пахомыч, явился через несколько дней. Он степенно сел на стул, вынул трубку, потом с сожалением сунул опять в карман.

– Курить то здесь нельзя, а жаль. О себе можешь не рассказывать, я все знаю от врача.

– Меня выпустят уже скоро, говорят с такой болезнью, держат здесь 18 дней.

– Не спеши. Будешь потом на бюллетене еще долго.

– Ты что то про меня узнал, Пахомыч?

– Узнал. Плохо твое дело. Ты крепкий мужик, поэтому мое сообщение выдержишь. Водолазом тебе больше не быть, ты заработал артрит и помимо этого будешь все время испытывать сильные боли в ноге.

– Так... Что же мне делать дальше?

– Я подумал... и решил... Ухожу на пенсию, а это место начальника экспедиции останется тебе. В отделе кадров уже все оговорено. Так что после болезни, приступай к делам.

– Пахомыч, ты это серьезно?

– Мне уже шутить поздно. 67 лет, а я все на службе, пора и честь знать.

– Ты еще силен...

– Слушай, я тебе не девушка, мне дифирамбы петь не надо. Кому еще можно доверить такое дело, как не тебе.

– Ладно. Я понял.

– Вот и хорошо. После твоей болезни, мы соберемся у тебя и отпразднуем это событие.

Он стал подниматься.

– Пойду покурю. До свидания, малыш.

Дуся явилась с большой авоськой. Она по хозяйски проверила мою тумбочку, распихала там продукты.

– Почему ты ничего не ешь?
– набросилась она на меня.

– Ем, но так много приносят, что не успеваю все съедать.

– Не мели лишнего. Голову даю на отсечение, что только наши оболтусы посещали тебя, а этим кроме яблок ничего разумного не принесут...

– Увы. Ты права.

– Раз так, ешь. Я принесла бульона, тебе надо набирать силы.

– Прекрасное пожелание. Я думаю эту силу надо разумно тратить, особенно по...

– Помолчи. Доходяга, а туда же.

Вот такая у нас, Дуся.