В Эпоху Лжи истинные дела держались в глубокой тайне, документы стали уничтожать, а не хранить. Государственные деятели больше уже не желали остаться в памяти потомков, дать им понять, почему они принимали то или иное решение. Для современной психоистории этот психологический феномен загадка. Но даже для конца 20-го века данные еще удается получать. Потому что бумаги стали производиться в чудовищном количестве. Если даже уничтожали главные документы, тайные приказы государственных деятелей, оставались периферийные, косвенные.

Вроде каких-нибудь отчетов отделов материально-технического снабжения, по которым удается восстановить ход событий, вычислить, кто принимал решение. А в последнее десятилетие 20-го века и в 21-м компьютеры начали вытеснять людей из системы управления. В результате и самих документов стало меньше, и уничтожать архивы стало проще. Ты сам представь, что сложнее: сжечь сотни папок с документами, или уничтожить один компакт-диск, их заменяющий. Вот поэтому многие события 21-го века не оставили никаких следов. О них можно догадываться только по их последствиям.

Ладно, возвращаюсь к истории. Для Америки Россия становилась основным конкурентом в торговле оружием. Так что на Россию было наложено эмбарго:

новейшие разработки компьютерной техники были недоступны для Фирмы. И по тогдашней пословице: "голь на выдумки хитра", ученые Фирмы разработали новые принципы, позволявшие использовать устаревшие процессоры более эффективно, чем новые. Сейчас даже установили, что сделали это не непосредственно те, кто разрабатывал компьютеры, а другое подразделение. Но кто конкретно, и когда - неизвестно. Фирма уже тогда финансировала многие области науки, даже не имеющие непосредственного отношения к ее производству. Под новые принципы стали разрабатываться новые процессоры. И уже в начале 30-х годов компьютеры Фирмы научились ориентироваться в окружающем мире на уровне насекомых.

– Подожди, Аня, но даже в мое время компьютеры были куда умнее насекомых.

– Это не совсем так. Конечно и в твое время компьютеры уже решали сложные задачи. Но компьютер не мог управлять, например, боевым вертолетом так, как стрекоза управляет своим телом. А ведь задачи очень сходные: стрекоза тоже нападает на одних насекомых и спасается от других, летает среди ветвей деревьев, взлетает и садится. Стрекозе даже сложнее. Да и движется она много быстрее, чем мог двигаться вертолет в твоем веке.

– По моему, вертолет все-таки летает быстрее стрекозы.

– Я имею ввиду, что у стрекозы на те же виражи уходит меньше времени. Для управления ведь важна не абсолютная скорость.

– То, о чем ты говоришь, очень специфическая задача. Просто компьютер не был к ней приспособлен.

– Не такая уж специфическая: об этом мечтали все военные мира. Потому и деньги выделяли на решение этой задачи. Но впервые управлять боевыми машинами совершенно самостоятельно, без людей, научились именно компьютеры Фирмы в конце 30-х годов прошлого века. На самом деле это была революция не только в оружии, но и во всем производстве. Автоматическое производство существовало уже давно, но роботы твоей эпохи могли работать только в стандартных условиях. Стоило роботу или обрабатываемой им детали сдвинуться со своего места, и робот не мог сообразить, что ему делать. С новыми компьютерами стало возможным сделать полностью автоматическим все производство. И весь транспорт: ведь управлять боевыми машинами, самолетами, судами, или гражданскими - одно и то же. И все, что делали грузчики. И все копание земли. Словом, все работы, которые раньше делали люди, и которые можно разбить на последовательность стандартных операций.

В результате этой разработки роботы полностью вытеснили людей из всего производства. Конечно, произошло это не сразу: на это ушли еще десятки лет.

Фактически этот процесс завершился только в нашем веке. Но начало было положено именно тогда.

Даже в начале новые компьютеры дали Фирме огромное преимущество. У руководства хватило ума не пускать их в продажу сразу, а сначала использовать для внутренних нужд. Потому, когда Фирма пустила на рынок свою новую продукцию, в ней самой вводились уже более совершенные разработки. В дальнейшем Фирма всегда опережала своих конкурентов на шаг два. Что обеспечивало ей успех.

Фирма в своем развитии не ограничивалась только своими отраслями. Работников Фирмы нужно было кормить, и Фирма взяла на себя сельское хозяйство. И детсады со школами, институты, строительство домов, и многое другое. К концу 60-х практически все производство в России осуществлялось в рамках Фирмы.

Соответственно правительство тоже полностью контролировалось руководством Фирмы.

Фирма открывала свои подразделения в других странах.

– Аня, я вот чего не понимаю: такая сверхгигантская фирма, которую ты описываешь, не могла успешно развиваться в условиях рынка. Если она была единой, то руководство такой фирмой практически не отличалось от планового руководства экономикой в соцстранах. А они развалились, поскольку их экономика не выдержала конкуренции с демократическими странами. Или экономисты отвергают теперь положение об ущербности плановой экономики?

– Вечных истин не бывает. Плановая экономика, точнее экономика с централизованным управлением, действительно уступала рыночной в твоем веке и раньше. Только к концу твоего века экономика в развитых странах не была уже рыночной. Тенденцию эту заметил еще в начале века руководитель партии большевиков Ленин. Правда в то время это была только тенденция, а не конечный результат развития капитализма, как он считал. Но к концу века в экономике господствовали гигантские корпорации. К этому толкала техника. Если в начале века крупным считалось производство, на котором работали тысячи человек, то к концу века для производства гигантского авиалайнера или ядерного реактора требовалась работа сотен тысяч. При этом выход из строя какого-нибудь транзистора мог привести к катастрофе, в которой гибли сотни людей. Не беда, что гибли: кого это волновало, кроме них самих, а беда, что в результате этого компания-производитель несла убытки. Поэтому приходилось контролировать весь процесс производства, от начала до конца, в единой системе. В результате продукты высоких технологий производили сверхгигантские фирмы, и таких фирм было в мире в каждой отрасли две-три. Фирме приходилось конкурировать с такими же гигантами, как она сама, которые управлялись теми же методами.