– Да я не про это. В мое время, когда мужчина и женщина жили в одной квартире...

– Даже и не мечтай! Я про твое время знаю достаточно. Но сейчас другое время. И ты ему принадлежишь теперь.

Вдоль коридора до высоты человеческого роста тянулась полоса толстых панелей из прозрачного материала, внутри которых переливались сложные объемные узоры и орнаменты. Краски были яркими, иногда казалось, что они сами светятся.

Иногда там были картины или барельефы. Никита не сразу понял, что рисунок внутри панелей все-таки повторяется через пару сотен шагов.

– Это все коридоры так украшены?

– Называй это улицей. Не все: это зависит от возраста города и от его жителей. Местные художники время от времени делают новые рисунки для улицы.

Тогда часть старых панелей заменяется. В старых городах украшения повторяются редко. А вообще каждой улице художники стремят придать свой стиль, разные города отличаются очень сильно.

Линия декоративных панелей разрывалась иногда дверями с надписями над ними.

Выше линии панелей стены были из белого полированного камня, похожего на мрамор.

На высоте около двух человеческих ростов вдоль обеих стен тянулись балкончики со сплошным парапетом. Смысл балкончика стал ясен Никите у перекрестка, где балкончик заканчивался лестницей.

– Прокатимся?
– спросила Аня, направляясь к лестнице на другой стороне перекрестка улиц - коридоров, - крепче держись за перила.

Когда она подошла к лестнице, ступени и перила побежали вверх: лестница оказалась обычным эскалатором. Никита ступил на эскалатор следом. Наверху ступеньки превратились в плоскую дорожку и стали ускоряться, так что не ожидавший этого Никита едва сумел удержаться на ногах. Движущаяся дорожка понеслась с приличной скоростью и затормозила у следующего перекрестка. Никита так и не понял, как была устроена эта дорожка: она казалась сплошной, но разные ее участки двигались с разной скоростью.

Проехав еще два квартала, последний прошли пешком. Здесь было более людно:

Никиту с Аней обогнали две девушки на роликовых коньках, навстречу прошло несколько пешеходов.

– А на велосипедах здесь не катаются?
– спросил Никита.

– Нет, - ответила Аня, - велосипед слишком большой, с ним в лифтах неудобно. Ролики лучше.

– А на скейтах?

– Никита, скейт - это спортивный снаряд, а ролики - обычный внутренний транспорт.

Улица-коридор окончилась на пересечении с очередным широким коридором. Аня свернула направо.

– Мы вышли в жилую зону. Сейчас мы поднимемся на мой этаж. Придется делать пересадки: лифты, идущие по всей высоте, останавливаются только на каждом двадцатом этаже. А лифты, останавливающиеся на каждом этаже, ходят только в пределах своей двадцатки.

– Лифты есть только в жилой зоне?

– Просто это мой привычный маршрут. А лифты есть везде. Вот в подвал лифты идут только из промышленной зоны.

Лифты мало отличались, по крайней мере внешне, от тех, что Никита помнил по своему веку: кабина побольше, освещение поярче, отделка красивее, а панель с кнопками та же. Правда Аня не нажимала кнопки, а просто называла номер этажа.

– Лифт - не очень удобный транспорт. В часы пик бывает много народа, порой приходится ждать. Но пока никто ничего лучшего не предложил, заметила Аня.

Когда они вышли, Аня сказала:

– Нам еще нужно подняться на 6 этажей. Мы можем проехать на лифте, или подняться по вертикальному парку. Я часто так делаю. Ты способен подняться по скале?

– Вообще-то я никогда не занимался альпинизмом. Со скалолазанием у меня плохо.

– Это не скалолазание, здесь нужно только не бояться высоты.

Аня повела Никиту не к местному лифту, а дальше по коридору. Через пару сотен метров они пришли к широкому проему в стене. За проемом был парк: под голубым небом в ярком свете солнца тропические растения были темно зелеными.

Теплый, влажный, ароматный воздух парка резко отличался от прохладного и сухого воздуха коридора. В ветвях над головой верещали какие-то птицы, весьма экзотические, судя по громким, противным голосам. Настоящие джунгли. От входа разбегались дорожки, по одной из которых Аня повела Никиту.

– Мы вышли из дома?

– Нет, это внутренний парк. Солнце и небо - имитация. Все дома имеют внутренние парки, и все парки тропические или субтропические.

– Почему? Я понимаю, если на севере. А где-нибудь в тропиках интереснее было бы иметь северный лес.

– Так парки должны быть вечнозеленые. Не имеет смысла держать внутренний парк под снегом пол-года.

Сбоку от дорожки Никита увидел полянку, на которой резвились несколько малышей. Их мамы оживленно беседовали, сидя тут же на траве. Дорожка привела к скале, которая стала видна из-за завесы листьев только за несколько шагов. Скала была не отвесной, с крупными выступами - почти ступеньками, поросшая кустами и деревцами. Подниматься по ней было лишь немногим сложнее, чем по лестнице, но гораздо приятнее: имитация неба и солнца была очень искусной, а растительность настоящей, что создавало полное ощущение природы. На середине подъема Аня остановилась и показала Никите висящих на невысоком деревце летучих лисиц.