– Короче, Сань, эти двое - круче всех!
– тараторил он.
– Профессора, блин! Да что там профессора - волшебники! Их, кстати, Гудвинами зовут! Сколько они народу по всяким выборам протащили! И в Думу и в эти... мульти... ципалитеты... Тьфу, блин, язык сломаешь! Ну ты понял, да? В общем, люди толковые, сам увидишь - они там, в приемной у Людки...

– Пчелкин, погоди, ты что как на пожаре-то?
– улыбнулся Белов.

– Да меня люди в банке ждут, а я тут с твоими имидж...
– Пчела снова запнулся, но все-таки договорил почти по складам: - Имидж-мей-керами!

– А почему - Гудвины? Они что, братья?

– Сань, да хрен их знает! Слышь, я побегу, а?!..
– взмолился Пчела.

Ладно, беги!
– махнул на него Белов.
– Скажи там этим Гудвинам, пусть заходят.

Пчела выскочил из кабинета, а в двери появились двое мужчин лет тридцати. Они были удивительно похожи друг на друга. Оба невысокие, кучерявые, пухлые, круглолицые, в маленьких круглых очечках - их вполне можно было принять за братьев. Единственное, что их отличало - это цвет волос. Один был черным, как смоль, второй - бледно-рыжим.

– Гуревич, - представился один.

– Двинкер, - кивнул другой.

"Так вот почему Гудвины..." - догадался Саша. Он вышел гостям навстречу и пожал им руки.

– Белов Александр Николаевич, прошу...

Саша вернулся на свое место за столом, Гудвины сели рядком напротив. Белов достал свой избирательный плакат и развернул его перед специалистами.

– Ну, что скажете?

Этот плакат ему нравился, а девиз для него - "я научу власть отвечать за свои действия" - он вообще придумал сам.

Рыжеволосый Гудвин, прищурившись, осмотрел плакат и мелко закивал:

– Если я вас правильно понял, вы собираетесь строить свою избирательную кампанию на образе человека волевого, мужественного - словом, лидера! Посыл, по сути, верный, но слишком, как бы точнее сказать, агрессивный. Вы согласны со мной, Александр Николаевич?

– Трудно сказать, - уклонился от ответа Белов.
– Для меня это дело новое, поэтому я вас и пригласил.

Второй имиджмейкер задумчиво подвинул плакат ближе к себе. Саша перевел внимательный взгляд на него.

– С моей точки зрения, Александр Николаевич, - начал Черный Гудвин, нам следует дистанцироваться от образа человека, который живет в мире больших денег и всего, что с ними связано. Электорат обычно мало интересуют деловые качества кандидата.

– Понимаете, у нас в России электорат голосует сердцем...
– робко улыбнувшись, подхватил мысль партнера Рыжий Гудвин.
– Нам важно найти в вас те качества, которые позволят избирателям увидеть в вас человека.

– Та-а-ак...
– удивленно поднял брови Белов.
– Получается, человека во мне еще поискать надо?

Черный Гудвин бросил быстрый осуждающий взгляд на допустившего прокол Рыжего.

– Боюсь, вы неправильно меня поняли...
– прижав к груди пухлые ручки, замялся тот.
– Понимаете, я имел в виду, что ваш имидж...

– Да все в порядке, - с улыбкой перебил его Саша.
– Ну давайте, предложите что-нибудь, где искать-то?

– Безусловно - семья. Жена, дети...
– начал Рыжий Гудвин.

– Родители, друзья...
– подхватил Черный.

– Биография, служба в армии...

– Красивые человеческие поступки...

– Увлечения, жизненные интересы, хобби...

– Контакты в творческом сообществе...

– Помощь детям, сиротам и инвалидам...

– Забота о спортсменах...

– Стоп-стоп-стоп!..
– Саша засмеялся, поднял руки и с шутливым отчаяньем помотал головой:

– Куда ни кинь, везде компромат! Имиджмейкеры озадаченно переглянулись.

– Тогда давайте начнем с семьи, - осторожно предложил Рыжий Гудвин. Все-таки семья - это важнее всего.

– Да, семья важнее всего...
– задумчиво согласился Белов.

XXIV

С самого утра Ваня крутился на улице возле дома, ожидая приезда отца. Стоило Беловскому "роллс-ройсу" показаться в конце переулка, как мальчик выскочил в калитку и со всех ног бросился навстречу машине.

– Папа!.. Папа!..
– радостно кричал он.

– Здорово, родной!
– Белов подхватил сына и подбросил вверх.
– Ты почему такой легкий, злодей? Опять от каши отвиливал?

На крики сына из дома, зябко поеживаясь, вышла Ольга.