– Нет, - качнул головой Белов.
– Это ты умница.

Их губы сблизились. В этот момент из ворот офиса вылетел бешено ревущий джип Макса и с заносом пронесся мимо "роллс-ройса".

Саша проводил его удивленным взглядом и спросил:

– Чего это они? Перепились что ли, черти?.. Он вышел из машины и направился к воротам.

– Саша!
– крикнула ему вдогонку Ольга.
– Что?

– Макс не пьет...
– с отчетливой тревогой в голосе сказала она.

Белову стало не по себе.

– Оставайся в машине, - сухо велел он жене и быстро зашагал вперед...

Двор офиса был освещен фейерверком, из-за его ослепительных огней Белов на какое-то время почти лишился зрения. Он шел к дверям офиса, щурясь и прикрываясь рукой от нестерпимо яркого света. В здании гремела музыка, доносились радостные крики, смех, а у Белова отчего-то тоскливо защемило в груди. Впервые в жизни он почувствовал свое сердце, и было оно тяжелым, неподвижным и как будто чужим. Саша инстинктивно замедлил шаги и в этот миг увидел на асфальте два неподвижных тела.

Побледнев, Белов рванулся к ним и вдруг словно споткнулся - он узнал обоих.

– А-а-а!!!
– вырвался из его груди похожий на стон хриплый возглас.

Он бросился к Космосу, схватил его, перевернул и отпрянул - рука попала в липкую лужу крови.

– Кос...
– прошептал Саша.

Кинулся к Пчеле и в отчаянии зажмурился, увидев жуткую кровавую рану на горле.

– Пчела...

Он рухнул на колени и, не в силах поверить своим глазам, закачался, обхватив руками голову.

– Космос... Витя...
– словно задыхаясь, с мучительным присвистом, беспомощно бормотал он.
– Как же так, братья, как же так... Да что же это, Господи...

Невыносимая боль разрывала его грудь, в глазах потемнело, весь мир будто опрокинулся и покатился в тартарары... И вдруг из этой боли, из беспросветной тьмы и отчаянья бушующей лавой хлынула неудержимая ярость.

– Кто?!
– взревел он, изо всех сил впечатав судорожно сжатые кулаки в асфальт.
– Кто?! Кто?!

К нему уже мчалась Ольга, бежали какие-то люди, выскочившие из офиса, а Белов все кричал, раз за разом все сильнее разбивая в кровь свои кулаки:

– Кто?! Кто?! Кто?!

XXXIX

Филу не спалось. Он лежал, открыв глаза, смотрел то на жену, то на роскошный букет роз, то косился в сторону телевизора. Тамара уже знала, что означает такое его поведение.

"Поговори со мной, - просил ее муж, - расскажи про выборы, про Сашкину победу... А откуда цветы?.."

За окошком уже забрезжил рассвет, спать хотелось неимоверно, но Тамара, послушная воле мужа, и не думала ложиться. Что ж поделаешь, если день такой суматошный - выборы... Она поправила в вазе свежие розы, присела на кровать к Филу и погладила его по волосам.

– Все так здорово, правда? И Сашка выиграл... А цветы эти ребята прислали... Знаешь, Валер, я сейчас задремала и сон увидела - будто мы идем с тобой по щиколотку в воде - теплой-теплой - и ведем за руки маленькую девочку. Нашу дочку...

Фил поводил глазами из стороны в сторону.

– А ты, наверное, мальчика хочешь?

Фил утвердительно опустил веки. Тамара улыбнулась и, наклонившись, нежно поцеловала его живые глаза.

В пустом коридоре послышались гулкие приближающиеся шаги. У дверей их палаты шаги стихли. Тамара встала, шагнула к порогу. Тут дверь открылась, и в палату вошел какой-то встрепанный Макс.

– Макс?
– удивилась Тамара.
– А что случи...

Мгновенный выпад - и резкий удар ножом в грудь оборвал ее недоуменный вопрос. Тихо охнув, Тома упала на пол. Макс перешагнул через нее, подошел к кровати Фила. Их взгляды встретились. Глаза - единственное, чем мог защититься Фил. И он боролся до конца.

Дверь, тихо скрипнув, отворилась еще раз. В палату вошел Каверин. Он мельком глянул на тело женщины у порога и подошел к Максу.

– Ну, что тянешь?
– злобно прошипел он.

Макс, словно очнувшись, перевел на него мутный взгляд, кивнул и как сомнамбула шагнул вперед.

– Погоди, - вдруг остановил его Каверин.
– Я сам...

Он зубами натянул на свою единственную руку перчатку, взял у Макса нож и подошел к изголовью кровати.

– Вот так, Валера, - Каверин оскалил зубы в жутковатой усмешке. Правду люди говорят - хорошо смеется тот, кто смеется последним...

Он сорвал с лица Фила дыхательную маску и, перехватив нож поудобней, вонзил его в горло неподвижного и беспомощного Фила.