Я уселся в мягкое серое кресло, положил кота на колени и взял из рук деда изящную фарфоровую чашку. Голубую, с красным чаем. Я выдавил в него лимон, добавил немного меда и сказал:

– Как ты, Нойш-па?

– Как всегда, Владимир.

Иными словами, он знал, что у меня к нему дело и я не просто пришел его навестить. Проблема заключалась в том, что я довольно часто прихожу просто так - как же он узнал? Не имеет значения. Я сделал крошечный глоток, поскольку знал, что Нойш-па всегда подает чай очень горячим. Так и оказалось; он был превосходный и совсем не горький. Я мог бы обойтись без меда. Сначала следовало попробовать.

– Я завербовался в армию, Нойш-па, - заявил я.

Его глаза округлились, и я получил удовольствие - наконец-то мне удалось его удивить.

– Ты завербовался в армию?
– спросил он.

– Ну, в некотором смысле.

Он слегка откинулся на спинку кресла, такого же, как то, в котором сидел я. Мне вдруг пришло в голову, что моя собственная мебель похожа на мебель деда и заметно отличается от стульев из твердого дерева, среди которых я вырос.

– Расскажи, - попросил дед.

– Не так давно меня избили и угрожали. Человек, отдавший приказ, не имел никаких причин для нападения - он лишь хотел, чтобы я не вмешивался в его дела. Теперь я намерен ему отомстить.

– Завербовавшись в армию?

– Скоро против него начнется война. Я буду выполнять специальные задания...

– Ты считаешь, что это достаточно серьезная причина для вступления в армию?

– Конечно, нет, Нойш-па.

По его лицу промелькнула быстрая улыбка.

– Но ты все равно решил стать солдатом.

– Да.

– Чудесно.

Он хорошо знает своего внука и прекрасно понимает, когда имеет смысл пытаться меня переубедить, а когда - нет. Впрочем, он редко пытается повлиять на мои решения, даже в тех случаях, когда есть надежда на успех. Лойош подлетел к нему и позволил почесать свой подбородок.

– О чем ты хочешь меня спросить?

– Ты когда-то служил в армии. Что мне следует знать?

Он нахмурился.

– Владимир, тогда были иные обстоятельства. Меня призвали на военную службу в армию Востока; это совсем не то же самое, что добровольно завербоваться в армию эльфов.

– Я знаю.

– Мы потерпели разгромное поражение в первом и единственном сражении.

– И это мне известно.

Он задумчиво смотрел в пространство.

– Тебе придется много маршировать; подумай о надежной обуви. Старайся держаться подальше от офицеров - не привлекай к себе внимания. Не отказывайся от чистки отхожего места, но не давай им садиться себе на шею; впрочем, ты и сам знаешь. Спи всякий раз, когда появится возможность, но и этого тебе говорить не нужно. Доверяй офицерам, даже если они вызывают сомнение; ты все равно должен им верить, иначе будет еще хуже.

Я сообразил, что имеет в виду дед, и в первый раз за все время понял, во что ввязался.

– Еще не поздно, босс.

– Ты ошибаешься, Лойош.

Я вспомнил, что нужно пить чай, пока он не остыл.

– Ты голоден, Владимир?

– Немного.

– Тогда пойдем.

Мы перешли в маленькую кухню, и я сел, дожидаясь, когда Нойш-па приготовит восточный хлеб - единственное блюдо, которое я так и не научился делать сам. Мне кажется, хитрость состоит в том, чтобы подогреть оливковое масло до нужной температуры и правильно выбрать момент, чтобы перевернуть хлеб - чуть раньше, чем это станет очевидным. Рецепт теста предельно прост, если только дед не скрыл что-то - впрочем, на него это совсем не похоже. Так или иначе, но мне не удается добиться искомого результата, о чем я всякий раз сожалею, когда вдыхаю ни с чем не сравнимый аромат.

Я наблюдал за дедом, пока он готовил. Он полностью концентрировался на процессе, как если бы делал заклинание. Сравнение кулинарного искусства и колдовства стало настолько популярным, что я не стану еще раз его приводить.

Я дал первому "караваю" (он больше походил на большой прямоугольный кирпич из светло-коричневого теста) немного остыть. Потом взял зубок чеснока, раскусил его пополам и натер хлеб. Когда я уже мог держать его, не обжигая пальцев, откусил немного чеснока, подождал, пока он взорвется у меня во рту, и только после этого попробовал хлеб. Я закрыл глаза, чтобы ничто не мешало мне наслаждаться вкусом, а когда открыл их, увидел, что Нойш-па поставил рядом со мной стакан красного вина. Некоторое время мы молча ели, и я с некоторым опозданием сообразил, что в следующий раз нормально поесть удастся очень не скоро. Интересно, подумал я, можно ли будет телепортироваться из лагеря поздно ночью, пообедать, а потом вернуться? Нет, они наверняка устанавливают блоки против телепортации, чтобы помешать врагу появиться неожиданно.

– На сей раз ты попался, босс, не так ли?

Я даже не сказал Лойошу, чтобы он заткнулся. Обнял Нойш-па и отправился обратно через Южную Адриланку. Прошло немного времени, и уличный музыкант все еще стоял на углу. Теперь он пел о таракане в кожаных штанах. Если бы у меня было другое настроение, я бы посмеялся, но сейчас лишь положил пару монет в футляр его инструмента - на удачу.

Я хотел провести следующий день, готовясь к предстоящим испытаниям, но проблема состояла в том, что я не знал, как это сделать. Я даже не понимал, что следует взять с собой. Не вызывали сомнения лишь сапоги - я выбрал самые удобные - и, конечно, оружие. Выложив его рядом с толстым плащом, запасной рубашкой, штанами и бритвенными принадлежностями, я смотрел на них, размышляя о том, что здесь чего-то не хватает. Потом вздохнул, сложил вещи в ранец и направился в офис, поскольку так и не смог придумать ничего другого.