Райдер наклонился и, взяв сэра Роберта за воротник сюртука, приподнял с земли.

— Эту женщину зовут София Шербрук. Она — моя жена. Передайте это всем своим знакомым и предупредите любителей волочиться за чужими женщинами, чтобы они вели себя прилично, иначе им не поздоровится. А тебе, Бобби, если осмелишься еще раз приблизиться к моей жене, я размозжу твою дурацкую башку. Ты понял меня, Бобби?

Сэр Роберт вместо ответа кивнул и бросил в сторону Софии взгляд, полный ненависти. Поднявшись и отряхнув одежду, незадачливый ухажер, все еще не веря словам Райдера, не удержался и спросил:

— Так вы действительно женаты на ней?

— Вы что, оглохли? Или не понимаете человеческой речи?

На этом разговор закончился, и сэр Роберт, побитый и подавленный, пошел к своей лошади, вскочил в седло и изо всех сил вонзил бедному животному в бока острые шпоры. Райдер подождал, пока всадник и лошадь не скрылись из виду, и только потом повернулся к Софии, улыбнулся ей, погладил по щеке, провел рукой по волосам.

— Как давно мы не виделись, — сказал он. — Я только что приехал и, не застав тебя в Нортклифф-холле, отправился сюда. И прислуга и домашние знают, что ты любишь бывать здесь. Здравствуй, Софи.

— Здравствуй.

— Это впервые Бобби приставал к тебе?

— Да. Но я его не боюсь. Не подоспей ты, я и сама бы с ним справилась.

— Вполне возможно. Я видел, как ты готовилась ударить его коленом в пах, а свои красивые ручки сжала в кулаки. Сэру Роберту повезло, что бил его я, но, поверь мне, я делал это с огромным удовольствием. Ты понимаешь меня?

— Конечно.

— Почему ты позволила ему поцеловать тебя?

— Он схватил меня за волосы так крепко, что чуть не снял с меня скальп.

— Подумать только, как обнаглел этот недоумок Бобби, не хватало еще мне возиться с ним. Да еще в день приезда. Подойди ко мне, Софи.

София не двинулась с места. Она стояла и слушала, как часто и сильно бьется ее сердце. Райдер, видя, что жена и не думает идти к нему, сам подошел и обнял ее.

— Я скучал без тебя, Софи. Мне не хватало тебя и Джереми. Столько времени прошло с тех пор, как мы расстались…

Он ласково повернул лицо Софии к себе, приподнял его за подбородок, поцеловал жену в губы. Она не ответила на поцелуй.

— Поцелуй меня, Софи. Я знаю, ты умеешь.

— Я не могу.

София уткнулась лицом в шею Райдера.

— Не бойся, Софи. Мы муж и жена. Похоже, что наша супружеская жизнь складывается не очень удачно, но ты должна сделать над собой усилие. Разве поцеловать мужа — не святой долг жены? Ну попробуй, прояви свое умение.

София нехотя исполнила просьбу Райдера, но он, взволнованный, сгоравший от желания, не удовольствовался этим и начал гладить ей спину, осыпать поцелуями ее лицо, хотел взять на руки, но она оттолкнула его и отбежала в сторону.

Райдер долго смотрел на жену, пристально, без всякого выражения в глазах, а затем раздраженно сказал:

— Ты ведешь себя точно так, как вела себя на Ямайке. Ты сначала дразнишь меня, а потом избегаешь моих ласк. Я успел забыть твои манеры, твое желание издеваться надо мной. Восемь недель сделали свое дело. Мне почему-то казалось, что, став моей женой, ты изменишься, будешь относиться ко мне если и не с любовью, то по крайней мере с уважением.

— Ты некрасиво обошелся со мной, нечестно. Райдер грубо выругался, и София удивленно посмотрела на него.

— Почему ты так удивлена? — спросил он. — Или ты не знаешь ни одного бранного слова? По-моему, ты можешь ругаться не хуже пьяного боцмана. А, ладно, оставим это. Я наконец-то дома, я рад видеть своих родственников, я рад видеть Джереми счастливым и довольным. Все плохое осталось позади. Живи и радуйся, зачем вспоминать прошлое? У нас есть будущее, наше будущее, Софи. Несмотря на твою явную ко мне антипатию, я не буду разводиться с тобой. Я честный человек и отвечаю за свои поступки. Кстати, обстоятельства сложились таким образом, что наша женитьба оказалась ненужной. Я хочу сказать, что мне не надо было на тебе жениться, чтобы спасти тебя от суда и виселицы. Твой дядя не был застрелен и умер не от удара ножа. Он был задушен, и задушил его Томас.

— Задушен? Я не понимаю.

— А что тут понимать? Задушен, и все. Я не удосужился хорошенько осмотреть тело Берджеса, не очень-то приятное это было занятие. А если бы не поленился, то мне не пришлось бы потом лгать, защищая тебя.

— Томас до сих пор на свободе?

— Нет. Его держат в заключении в местной тюрьме, вернее, в том бараке, где Коул собирался держать тебя. Я специально задержался на Ямайке; не хотел уезжать до тех пор, пока не поймают Томаса. И негодяя, к счастью, схватили.