Кокуина и Тамра одарили юношу злобными взглядами. На этот раз они потерпели поражение и не скрывали досады.

– Вы уже накормили его своим дерьмом, – продолжил юноша (теперь Роланд знал, что на его медальоне выгравировано: Джон. Любимец семьи. Любимец Господа). – Почему бы вам не уйти, чтобы мы могли поговорить наедине?

– Однако! – негодующе воскликнула Кокуина. – Такую, значит, мы видим от тебя благодарность.

– Я привык благодарить за то, что мне дают, – ответил юноша, глядя Кокуине в глаза, – а не за то, что у меня отбирают.

Тамра фыркнула, резко развернулась и зашагала по проходу. Кокуина задержалась на несколько мгновений, чтобы осадить молодого нахала.

– Придержи язык, а не то уже утром, а не через неделю, ты увидишь того, чей лик будет тебе приятнее моего.

И, не дожидаясь ответа, она последовала за Тамрой.

Роланд и Джон Норман дождались, пока они обе покинут лазарет. Потом юноша повернулся к стрелку и, понизив голос, спросил: «Мой брат… Умер?»

Роланд кивнул.

– Медальон я взял на случай, что встречусь с его родственниками. Он принадлежит тебе. Я очень сожалею, что твоя семья понесла такую утрату.

– Спасибо, сэй. – Нижняя губа Джона Нормана задрожала, но лишь на мгновение. – Я знаю, что зеленокожие сделали с тобой, хотя эти старухи ничего мне не сказали. Они поуродовали многих и уничтожили остальных.

– Может, сестры об этом не знали?

– Они знали. Тут сомнений нет. Они много не говорят, но знают предостаточно. Единственная, кто отличается от остальных, – Дженна. Именно ее имела в виду эта старая карга, говоря «твоя подружка». Так?

Роланд кивнул.

– Она что-то сказала насчет черных колокольчиков. Хотелось бы знать об этом побольше.

– Дженна – не такая, как другие сестры. Вроде принцессы. Ее статус определяется происхождением, кровью. Большую часть времени я лежу и притворяюсь спящим, думаю, так безопаснее, но я слышу их разговоры. Дженна вернулась к ним недавно. Эти черные колокольчики означают что-то особенное… но главная тут по-прежнему Мэри. Я думаю, черные колокольчики – какой-то ритуальный атрибут вроде перстня, который у баронов передавался от отца сыну. Она надела тебе на шею медальон Джимми?

– Да.

– Никогда не снимай его. – Лицо Джона Нормана напряглось, превратилось в маску. – Не знаю, в чем причина, в золоте или Боге, но медальон не подпускает их ко мне. Думаю, только благодаря ему я еще жив. – Тут его голос упал до шепота. – Они – не-люди!

– Слушай, они, конечно, владеют магией и…

– Нет! – С усилием юноша приподнялся на локте. Пристально всмотрелся в Роланда. – Ты говоришь о ведьмах или колдуньях. Они – не ведьмы и не колдуньи. Они – нелюди!

– Откуда же они взялись?

– Не знаю.

– А как ты попал сюда, Джон?

Тихим голосом юноша рассказал Роланду о том, что произошло. Он с братом и еще четверо парней, у которых были хорошие лошади, нанялись для охраны каравана из семи фургонов, перевозивших семена, еду, инструменты, почту и четырех невест. Путь они держали в Теджус, городок, расположенный в двухстах милях к западу от Элурии. Охранники разбились на две группы, которые попеременно сопровождали караван или разведывали местность. Норман объяснил, что они с братом находились в разных группах, потому что, находясь рядом, они цапались, как… как…

– Как братья, – предложил Роланд. Джон Норман натужно улыбнулся.

– Вот-вот.

Тройка, в состав которой входил Джон, уехала в дозор, когда караван угодил в засаду, устроенную в Элурии зеленокожими.

– Сколько ты видел фургонов? – спросил он Роланда.

– Один. Перевернутый.

– А тел?

– Только одно. Твоего брата. Джон Норман мрачно кивнул.

– Они не забрали его из-за медальона.

– Мутанты?

– Сестры. Мутантам плевать и на золото, и на Бога. А вот эти суки… – Он всмотрелся в темноту, окутавшую лазарет. Роланд чувствовал, что его клонит в сон, но тогда он еще не понимал, что причина тому – суп.

– А другие фургоны? Которые не перевернулись?

– Их забрали мутанты. Вместе с товарами, – ответил Джон. – Золото и Бог им до фонаря, а сестрам не нужны эти товары. Обычную еду они, похоже, не едят. Все у них не как у людей. Взять хотя бы этих жуков…

Когда он и еще двое парней прискакали в Элурию, бой уже закончился. Кого-то убили, но большинство остались в живых. В том числе три невесты. Зеленокожие уводили их из города. Джон Норман запомнил и мутанта в котелке, и его подругу в красной жилетке.

Маленький отряд Нормана вступил в бой. Он увидел, как один из парней упал, пронзенный стрелой, а потом его ударили дубинкой по голове и свет померк у него перед глазами.

Роланд хотел спросить, не крикнул ли нападавший «Бух!» перед тем, как опустить дубинку на голову Джона, но в последний момент передумал и промолчал.

– Очнулся я уже здесь, – продолжил Джон Норман. – Увидел и остальных, которых лечили эти чертовы жуки.

– Остальных? – Роланд оглядел пустые кровати. Белыми островками выступали они в море тьмы. – И много сюда привели людей?