– Девять жизней, – заметил Одноглазый.

– Нам следовало заподозрить, как только мы услышали прозвание «Грай», – сказал я.

– Почему?

– Шуточка в его духе. Вороны что делают? Каркают, сиречь грают. Он нам под нос разгадку подсунул.

Увидев его, я раскрыл тайну, мучившую меня все эти годы. Теперь я знал, почему спасенные мной бумаги не складывались. Самые важные Ворон перед своей мнимой смертью изъял.

– В этот раз не знала даже Душечка, – пробормотал я.

Потрясение несколько схлынуло. Я припомнил, что, когда начали поступать письма, мне уже несколько раз приходило в голову, что Ворон жив. Тут же начали появляться вопросы. Душечка не знала. Почему? На Ворона не похоже. И больше того – зачем оставлять ее на наше попечение, когда прежде он так долго старался охранить ее от нас?

Что-то тут нечисто. Не может быть, что Ворон просто сбежал, чтобы покопаться в тайнах Курганья. К сожалению, ни одного из своих свидетелей допросить я не мог. – Давно он так? – осведомился Одноглазый у Кожуха.

Глаза у солдата были как блюдца. Он уже понял, кто мы. Может, мое самолюбие и не нуждается в усекновении.

– Несколько месяцев. – Было письмо. Бумаги, – произнес я. – Где они?

– У полковника.

– И что с ними сделал полковник? Сообщил Взятым? Или самой Госпоже?

Солдату захотелось поупрямиться.

– Малыш, у тебя большие неприятности. Мы не хотим причинять тебе вреда. Ты был добр к нашему другу. Говори.

– Полковник никому не сообщал, это точно. Он не мог их прочесть. Ждал, пока Грай, очнется.

– Долго б ему пришлось ждать, – проговорил Одноглазый. – Подвинься, Костоправ. Первым делом надо найти Ворона.

– Есть в здании кто-нибудь в такой час? – спросил я Кожуха.

– Разве что пекари за мукой приехали. Но мука хранится в подвалах с другой стороны. Сюда не заглянут.

– Хорошо. – Интересно, насколько можно доверять его словам? – Следопыт – вы с псом Жабодавом стойте на страже.

– Одна проблема, – встрял Одноглазый. – Чтобы начать, нам нужна карта Боманца.

– О черт.

Я вышел в коридор, выглянул за дверь. Штаб горел, неохотно полыхая под дождем. Большая часть стражников сражалась с огнем. Я вздрогнул. Бумаги наши находились там. Если Госпоже повезет, там они и сгорят. Я вернулся в комнату:

– У тебя есть более срочное задание, Одноглазый. Мои бумаги. Отправляйся за ними. А я доставлю карту. Следопыт – смотри за дверью. Мальчишку не выпускай, никого не впускай. Ясно?

Следопыт кивнул. Когда пес Жабодав находился рядом, уговаривать его не требовалось.

Я выскользнул наружу, в суматоху. Никто не обратил внимания. Быть может, стоит, пользуясь случаем, вынести Ворона? Из казарм я вышел беспрепятственно, кинулся по слякоти в «Синелох». Хозяин, кажется, был очень удивлен моим появлением. Я не стал задерживаться, чтобы сообщить ему, что думаю о его гостеприимстве, а сразу взобрался наверх, пошарил в скрывающем заклятии, пока не нащупал полое копье. И обратно. Один убийственный взгляд хозяину, и снова в дождь.

Когда я вернулся, пожар уже угас. Солдаты начали разбирать завалы. Меня все еще никто не останавливал. Я проскользнул в дом, где лежал Ворон, передал Одноглазому копье.

– С бумагами сделал что-нибудь?

– Еще нет.

– Чтоб тебя…

– Они в коробке, в кабинете полковника. Какого еще беса тебе надо. Костоправ?

– Тьфу. Следопыт, выведи парня в коридор. Вы двое – мне нужно такое заклятие, чтобы он делал что прикажут, нравится ему это или нет.

– Что-что? – переспросил Одноглазый.

– Я хочу послать его за этими бумагами. Можете сделать так, чтобы он после этого еще и вернулся? Кожух стоял в дверях и тупо слушал.

– Без проблем.

– Приступайте. Понял, сынок? Одноглазый наложит на тебя чары. Будешь расчищать там завалы, пока не наткнешься на коробку. Принеси ее сюда, и мы снимем чары.

Ему снова захотелось поупрямиться.

– У тебя, конечно, есть выбор. Ты еще можешь умереть крайне мучительной смертью.

– По-моему, он тебе не верит, Костоправ. Показать ему?

Выражение лица Кожуха подсказало мне, что он верит каждому слову. Чем больше он думал о том, кто мы, тем сильнее пугался.

Неужели мы заработали такую жуткую репутацию? Наверное, истории в пересказе обрастают подробностями.

– Мне кажется, он будет сотрудничать. Правильно, сынок?

Упрямство сдохло, и Кожух кивнул Хороший парень. Жаль, что он верен нашим противникам.

– Начинай, Одноглазый. Чем быстрее, тем лучше.

– Что будем делать, когда закончим с этим? – спросил Гоблин, пока Одноглазый трудился.