Подойдя к кровати и сложив руки на груди, Гарриет встала над ним с самым решительным видом.

— Если вы не дадите мне слова чести, сэр, — выпалила она, — я не выйду за вас замуж.

Гидеону показалось, что его сбросила лошадь, или он получил удар в живот. На миг у него перехватило дыхание.

— Неужели Эпплгейт так много значит для вас? — жестко спросил он.

— Эпплгейт ничего для меня не значит, — разъярилась она. — Для меня важны вы. Неужели это непонятно, упрямый, несговорчивый, самонадеянный мужчина? Я не позволю вам дать повод для сплетен и даже рисковать жизнью из-за инцидента, не являющегося ничем, кроме как поездкой за город.

Отбросив в сторону одеяло, Гидеон выбрался из кровати. Уперев руки в бока, он медленно пошел на Гарриет. Мисс Померой не отступила ни на шаг. Кажется, она была единственной женщиной в мире, которая не боялась его.

— Вы осмеливаетесь угрожать мне? — с подчеркнутым спокойствием спросил Гидеон.

— Да, сэр. Если вы так по-глупому упрямы, я вынуждена прибегнуть к угрозам. — Выражение ее лица смягчилось. — Будьте благоразумны, Гидеон, остановитесь.

— Я благоразумен, — проревел он. — Более чем благоразумен. Я пытаюсь предотвратить подобные происшествия в будущем.

— Нет нужды бросать вызов Эпплгейту. Он всего-навсего юноша, пытающийся сыграть роль галантного рыцаря. Неужели так трудно понять это и забыть?

— Проклятие, Гарриет. — Смущенный ее логикой, Гидеон запустил руки в свои волосы. Конечно, он понимал, что молодой Эпплгейт не представлял большой угрозы. Но это было дело принципа.

— Неужели вы в его годы не играли роль галантного рыцаря?

Гидеон снова выругался, еще более яростно, поскольку только сейчас понял, что проигрывает в сражении. Гарриет права. Как и большинство юношей, он выступал в этой глупой роли, когда был в возрасте Эпплгейта.

Бесспорно, Гарриет не влюблена в мальчишку.

Вероятно, инцидент можно замять. Гидеон понял, что не желает продолжать спор. Он полностью сосредоточился на созерцании восхитительного тела Гарриет, освещенного огнем. Он жаждал ее. Он с ума сходил от желания, кровь пела в его жилах. А Гарриет была так щедра в своей страсти.

Вероятно, существовали дела поважнее, чем необходимость преподать Эпплгейту урок.

— Хорошо, — наконец пробормотал Гидеон.

— Гидеон! — Глаза Гарриет блеснули.

— На этот раз ваша взяла. Заметьте, мне не по душе то, что Эпплгейт так легко отделается. Но раз уж никто не пострадал…

Улыбка Гарриет вспыхнула ярче, чем угли в камине.

— Благодарю вас, Гидеон.

— Можете считать это свадебным подарком, — объявил виконт.

— Отлично, милорд, это ваш свадебный подарок. Именно так я и буду это расценивать.

Он склонился к ней, схватил за талию и поднял высоко в воздух.

— А каков ваш свадебный подарок? — осведомился Сент-Джастин с усмешкой.

— Все, что вы пожелаете, милорд. — Гарриет обняла его за плечи, радостно смеясь, пока он кружил ее. — Вам остается только объявить ваше желание.

Гидеон отнес ее на постель:

— Именно этому я намерен посвятить остаток ночи. Впрочем, и все последующие наши ночи. А вы удовлетворите все мои желания…

Граф Хардкасл был явно не в восторге от столь неожиданного появления новоиспеченной невестки.

Графиня Хардкасл старалась быть вежливой, но скоропалительная женитьба сына, несомненно, и ее застала врасплох. Гарриет у леди вызывала отвращение, ибо, по ее представлению, Гидеона вынудили вступить в союз с безвестным созданием из Бидллтона.

Что касается самого Гидеона, то он наслаждался произведенным эффектом, прибыв к родительскому порогу с молодой женой.

Безусловно, это не самый радушный прием, который когда-либо оказывали невесткам. Но вместе с тем и не самый холодный, успокаивала себя Гарриет.

Несмотря на ее философское отношение к происходящему, следовало признать, что обед протекал в довольно напряженной обстановке. Граф чопорно восседал на одном конце длинного стола, его супруга — на другом.

Гидеон вальяжно развалился на стуле, точно огромный хищный кот. Глаза его светились настороженным весельем, которое, как уже знала Гарриет, могло внезапно смениться холодным гневом.

— Итак, Гарриет, на днях вы побывали в Лондоне, — тихо проговорила леди Хардкасл.

— Да, мадам, — вежливо отвечала Гарриет, невозмутимо накладывая себе небольшую порцию языка в красносмородиновом соусе, предложенного лакеем. Увы, язык не относился к ее любимым блюдам. — Моя тетя вывезла меня в свет, с тем чтобы я поучилась манерам. Она убеждена, что мне это пригодится, иначе я просто опозорюсь, когда сделаюсь виконтессой.

— Понятно, — отозвалась леди Хардкасл. — И как успехи? Удалось вам приобрести манеры?